Запись 20. ТРАГЕДИЯ СВЯТОСЛАВА ФЕДОРОВА
Я имею ввиду не ту, всем очевидную, трагедию Святослава Федорова - его гибель в авиакатастрофе, а другую - трагедию смысла его жизни, о которой совсем неожиданно в глубоком и проникновенном очерке “Последнее открытие” (“Общая газета” 18-24 октября 2001г.), рассказал Виктор Белицкий, журналист и достаточно близкий (как выяснилось) знакомый всемирно известного хирурга и офтальмолога, личности незаурядной даже по российским меркам.
“Идет его вторая жизнь - в нашей памяти. Две жизни Славы развели пять секунд, отделявших вертолет от земли. Пять секунд, пять ударов сердца. И удар...
Страшная подробность, которую все время вижу: когда они падали, то выбрасывали документы. Вот летят вслед вертолету паспорта, летные права, какие-нибудь записочки, листки с телефонами. А у Федорова хватило самообладания выбросить и свой ноутбук, портативный компьютер... Хочу представить, о чем он думал в последние секунды. Что крикнул. Выругался? Кого-то ударил из пилотов? Себя зло стукнул по седому ежику? Успел пожалеть о чем-нибудь? Ничего не узнать, ничего. Только с болью в сердце пробую писать о последнем, трагическом открытии героя этой неповторимой биографии. Неповторимой, но многократно повторенной в истории бунтующего человечества”.
Скажу сразу - мне близка по-человечески интонация автора, его восхищение Федоровым, которое я разделяю в полной мере, но единственное с чем я не согласен с автором (и быть может в какой-то степени с героем очерка) - это его невольным отношением к русскому народу. Невольным, потому что с любовью рассказывая о Святославе Федорове, его трудной и богатой событиями жизни, а, главное о его прозрении, которое лично я называю трагедией судьбы, Виктор Белицкий противопоставляет личность народу, который, так сказать, не принял самоотверженного подвига жизни своего лучшего сына, не осознал, оказался инертным, квелым, пассивным и даже равнодушным... Именно осознание этой позиции русского народа автор очерка называет ПРОЗРЕНИЕМ своего героя, а я считаю глубокой личной ТРАГЕДИЕЙ. Но обо всем по-порядку.
Возможно, что по-человечески это самые интимные и лучшие строки очерка, как ни странно очень много говорящие о Святославе Федорове и даже дающие почувствовать и ощутить человека, которого уже нет на свете:
"Три года назад я приехал к нему в Савино. Он посадил меня сзади на мотоцикл, я его обнял, было какое-то детское ощущение защиты, надежной спины. Еще давно, в Свердловске, куда летали на открытие очередного филиала, я зашел к нему вечером в номер. Он сказал, что побаливает спина, я сделал ему массаж - это было плотное, налитое тело, без жирка, но мускулистое. И вот теперь я снова почувствовал в руках это тело, ощутил запах немолодого культурного человека, который следит за собой. Он гнал, хотя пошел дождь и раззадорил его, чувствовался какой-то мальчишеский вызов. Нельзя было понять, зачем два старых дурака носятся на мотоцикле по мокрому шоссе. А потом я понял, что он просто получал удовольствие. Машина, мотоцикл, лошадь... Вертолет".
И еще один момент:
"Что мне запомнилось за годы жизни в одном со Святославом Федоровым коротком отрезке пространства и вечности?
Пожалуй, самой яркой была история медицинского теплохода, о котором многие из вас слышали. Федоров задумал создать клинику, которая может плавать по миру и спасать от слепоты всех подряд - белых, черных, желтых, северных, южных, восточных и западных. Я оказался внутри этого необычного дела...
(...)
На пути домой мы (журналисты - К.Ч.) смело заходили в пароходную рубку, задавали дурацкие вопросы и читали на карте памятные по учебнику географии названия - Каттегат, Скагеррак. Датские проливы. И вдруг слышу голос Федорова за спиной: "Витя, посмотри, замок Эльсинор". Ну да! Я помню - это нам показывал в кино Козинцев. Та самая зеленая медная крыша, стены и башни. Все как в "Гамлете". Где-то там до сих пор проживает тень убиенного Гамлетова папаши, только не видна сейчас, потому что день. Нереальность? Реальность? Кажется, возможно все. Ведь мы уже плывем на первом в мире офтальмологическом теплоходе. И это сделал Слава, борец с Системой, он же несгибаемый Гамлет, принц самиздатский... Но Гамлет не сумел. А Федоров сделал все, что хотел".
"А Федоров сделал все, что хотел". Так в чем же трагедия? Он успел реализоваться, воплотить свои замыслы, пробить Систему, оказаться нужным тысячам и тысячам людей, сотворить самое дерзновенное, обессмертить свое имя в глазной хирургии. Как деятель Федоров реализовался почти что полностью, его гибель преждевременна прежде всего по-человечески, именно здесь возникает ощущение недосказанности, недореализованности... Но давайте проследим по сюжету очерка именно деятельность Святослава Федорова:
"Тридцать лет назад мы запоем читали мэтра публицистики Анатолия Аграновского в "Известиях". Он-то впервые и рассказал в очерке "Открытие доктора Федорова" об офтальмологе-изобретателе из Чебоксар, который начал делать удивительную, небывалую операцию - при катаракте вместо мутного хрусталика вживлять в глаз искусственный. Своей конструкции.
Человечество знает, как надо поступать с теми, кто забегает вперед: их со страстью побивают каменьями, а то и жгут на кострах. Вот и Федорова коллеги в Чебоксарах не полюбили. Но, к счастью, не сожгли. Лишь с криками радости выгнали из этого города. Не подозревая, что расстаются ненадолго - до того момента, когда будут с криками радости присваивать ему звание почетного гражданина Чебоксар...
В чем же Аграновский увидел открытие Федорова? В том, писал мэтр, что, когда трудно, надо пойти к людям - и они помогут. В свете отношений с чебоксарцами это звучит парадоксально. Но потом я понял, что Аграновский прав. Федоров не был единоличником. Ему всегда была нужна, как сейчас говорят, команда или хотя бы восторженная публика. Это было свойство профессионального политика, хотя тогда сам Федоров еще не знал, что он политик".
Частично противоречие Федорова проявляется уже в этом отрывке: Аграновский увидел открытие Федорова в том, что нужно идти к людям, а автор очерка подытоживает, что Федоров, сам об этом еще не зная, уже был политиком изначально. Т.е. это взаимопротивоположные устремления: политик идет от народа в профессиональную деятельность, а Федоров стремился приблизить профессиональную деятельность к людям. Зафиксируем это противоречие и пойдем дальше:
"Я познакомился с ним в 1985 году. Федоров уже работал в Москве, у него были влиятельные пациенты. И главная идея: он хотел ввести в медицине, грубо говоря, сдельную работу. Чтобы в клинике, как на заводе, все имело свое измерение, норматив и цену. Сегодня кажется, что это просто. Но тогда для этого требовалось, ни много ни мало, изменить всю политическую систему СССР. У нас ведь было только одно право: пахать на чужого дядю. Но если человек узнает, чего он стоит на самом деле, значит, это будет уже другой человек".
Скажу честно, я не знаю, был сам Святослав Федоров так называемым демократом или близким к этому идеологическому направлению по своим убеждениям? Но в вышеприведенном отрывке все написано вроде бы правильно, и слова хорошие, но это четко демократическая позиция выстроенная автором очерка на основе личного знакомства с Федоровым. Человек, сделавший себя сам, огромным трудом и волевым напором сотворивший казалось бы невозможное, ожидает подобного и от своего ближайшего окружения: формируя команду единомышленников, партию, которую кстати, Федоров создал не на словах, а на деле. Но не будем опять же забегать вперед.
"Зачем ему была нужна медицинская сдельщина? Он решил, что люди в нашей стране похожи на него самого (вот оно, открытие), то есть хотят и могут хорошо работать без дубины над головой. И у него был проработан в мельчайших деталях проект легального введения простой системы организации труда, за которую, однако, в то время одного за другим сажали "цеховиков", - обычный принцип хозрасчета.
Конечно, детективные подробности той гениальной авантюры - отдельная и большая книга не для всех. Нам же с вами достаточно знать, что в конце концов ему разрешили применить хозрасчет у себя, в одном отдельно взятом медицинском учреждении. Результат же был ошеломительным: его люди начали зарабатывать себе на хлеб с маслом не тем, что по часам являлись в институт, а тем. что быстро, дешево и удачно оперировали больных. Причем не за их счет, а за казенный. МНТК "Микрохирургия глаза" было тем, что сейчас называют унитарным государственным предприятием. Страшным это оказалось потрясением для закостеневшей системы здравоохранения! До сих пор ему простить не могут. Но заготавливать дрова для костра Минздрав не стал. Хитрый любимец партии был им уже не по зубам..."
Федоров был "не по зубам" не только потому, что многие из правящей бюрократии было лично обязаны хирургу своим здоровьем, но и потому, что он отразил социальную тенденцию в недрах уже дряхлеющей советской системы. Личное противоречие Святослава Федорова оказалось противоречием социальным: с одной стороны, ОБЩАЯ (родовая) форма государства, обеспечивающая системную социальную стабильность и надежность, а с другой - предвестие ее грядущего краха - распад социального единства как бюрократии (партийной номенклатуры), так и общества: страна не выдерживала испытания мирной жизнью (развитым социализмом), то есть вещами. Однако это противоречие разрешилось в отрицательной форме: отрицательной для социализма - если Федоров нес в себе, в своей личности - здоровую идею социальной активности (активности для людей), то форма проявления этой активности была стандартная - индивидуализм, то бишь денежно-вещевой индивидуализм. Поощрение деньгами, пусть даже и за хорошую работу, выводило отдельных людей из общего круга, создавало то, против чего идеологически боролись основатели социализма - разделение людей по классам, дифференциацию по социальным доходам. Казалось бы здоровая идея - выплачивать людям пропорционально затраченному труду, но вознаграждение производилось в ВЕЩЕВОЙ форме, что обособляло и дифференцировало людей и порождало между ними социальную, а значит классовую рознь. Я не ставлю себе задачу анализировать здесь идеологическое противоречие между социализмом и капитализмом, моя задача проще, как и основная мысль, выведенная из вышеприведенного отрывка: Федоров проявил свою социальную активность в демократической форме, то есть в форме по сути дела разрушающей породившую ее реальность. Именно об этом почти что буквально пишет Виктор Белицкий. Сначала о социальной активности начинаний Федорова:
"Почти для каждого из стремительно меняющихся министров здравоохранения он был невесть откуда взявшимся народным мстителем, Робин Гудом или по-нашенски - Соловьем-разбойником? Все, что он делал, начиная с первого хрусталика, было вызовом нашей малочеловечной медицине. А самую-то ярость начальства вызывала его невиданная цель: вылечивать пациента, а не только участвовать в процессе лечения.
У нас ведь нет министерства здравоохранения, есть министерство болезней. Больной - это повод для переноса денег из бюджета в кассу клиники. Нет, не за конкретное излечение Иванова или Петрова. А за то, что она будет принимать пациентов, класть на койки, давать таблетки, измерять температуру, варить кашу, писать истории болезни, отправлять в морг, вскрывать... Функционировать, одним словом. А что, ведь бессмертия нет, с природой не поспоришь, особенно когда этого не требуют должностная инструкция и закон.
В то время офтальмологические институты и клиники тратили на лечение одного больного (если все их расходы разделить на число пациентов) по 700-800 рублей. В МНТК же действовал совсем другой средний норматив: 214 рублей. Эту сумму перечислял Минздрав за каждого вылеченного больного. Но когда вошли в строй все филиалы МНТК, министерству пришлось за год оплачивать лечение около 200 тысяч больных! Вот почему Федорова начали упрекать, что он отнимает деньги у других областей медицины. То есть от него фактически требовали работать хуже и медленнее. Быть как все.
Он же доказал, что медицина не просто сочувствующая, а производящая отрасль. Любопытно, кстати, что он первым ликвидировал в МНТК профком, поскольку сам так заботился о своих людях, как не смог бы никакой ВЦСПС".
Все прекрасно и выразительно, если одним словом, то "Молодец, Федоров!" А теперь для противовеса о демократических формах, о которых все также выразительно пишет Белицкий:
"Он был игрок. Игры его состояли в том, чтобы сделать у нас то, что давно уже было у них. Приехав как-то из Швеции, он с восторгом рассказывал, какой там настоящий социализм: минимальная и максимальная зарплаты государственных служащих - по-нашему, бюджетников - не могли сильно отличаться. Премьер-министр получал лишь вчетверо больше, чем уборщица его кабинета. Федоров пытался так же сделать и у себя в МНТК.
Трудно перечислить все его эксперименты: устройство вместе с теми же шведами телефонной компании, казино на базе московского ипподрома, постройка в Бескудникове современного отеля - совместно с известнейшими французскими фирмами "Буиг", "Пульман" и Лионским банком".
Белицкий очень добросовестно поработал над очерком о Федорове. Здесь я позволю себе привести раздел, названный им "Для будущих историков", где журналист сделал попытку подытожить деловое наследие Святослава Федорова:
Что он сделал впервые - по сути изобрел, хотя авторские свидетельства за это в СССР не выдавали. Обо всем надо писать отдельные академические труды. Я предложу лишь несколько пунктов, так сказать, в оглавление.
Нормативы в медицине - не оклады, а стоимость технологических операций. Промышленный, конвейерный подход к лечению и диагностике - оба вида знаменитых "ромашек". Филиалы в 12 городах! (Я ездил с ним на открытие первого, в тех самых Чебоксарах. Директором был назначен сын того самого профессора, который когда-то травил Федорова за имплатацию хрусталика. А когда я спросил, месть ли это, он сделал индифферентное лицо и уверял, что нет. Но потом, когда профессорский сынок оконфузился на должности - видно, пошел в папу, - выгнал его. Эти построенные финнами здания невозможно было видеть рядом с убогими советскими больницами: хотелось тут же, рядом, срочно построить какие-нибудь баррикады.) Помощь, которая едет к пациенту: автобусы, корабль, а он хотел сделать еще и медицинский самолет, и поезд... Лечение иностранцев за границей и дома, чтобы иметь деньги на оборудование и вообще чтобы хватало на отечественных пациентов, на лекарства, инструменты, технику и нормальную кормежку. Протасово - сельский филиал МНТК. Кто-то объяснит этот экзотический трюк желанием хапнуть землю, а его в самом деле увлекла идея не только в городе, но и в деревне организовать жизнь по-человечески.
К сожалению, многое из того, что он придумывал или переносил сюда из увиденного за границей, не получалось. Он, мне кажется, плохо знал финансовые, юридические и прочие отношения, а помощники не хватали звезд с неба. Да и кто мог сказать боссу: ерунду вы предлагаете, это не выйдет?
(...) ...Одни игры со временем, властью и народом он выиграл, другие проиграл. Как всякий могучий изобретатель - Леонардо, Коперник, Эйнштейн, - он работал над тем, чего не могло понять большинство людей его времени. Быть непонятым, преждевременным - это нормальная трагедия великой личности".
А может быть Федоров просто всего на десять-двадцать лет опередил свое время?.. Может быть существуя в нынешних условиях грефовских реформ, стремления России на Запад, к альянсу с Соединенными Штатами, во Всемирную торговую организацию, во время победного шествия экономизма по России Федоров бы развернулся в полную мощь своего таланта?.. Так ставить вопрос: значит не понимать, что дело не в Федорове и не в его - удачных или неудачных - инициативах. По сути дела Федоров явился разрушителем (в определенной степени) социализма, критиком социалистического государства. Но помимо пространства политико-экономического, то есть внутри- и внешне- государственного есть еще пространство СТРАНЫ, то есть природное и народное. Другими словами, деятельность Святослава Федорова должна быть адекватна народной реальности. Но как раз здесь-то есть очевидная несостыковка, о которой тоже выразительно, ясно и четко написал Виктор Белицкий:
"Но что делать, если ты, преждевременный, уже родился, а народ, который должен тебя понять, - еще нет? Почему Федоров отказался вторично идти в президенты и потом не стал снова баллотироваться в Думу? Потому что проигранные выборы показали: людям не нужны его теоретические построения, какая-то партия трудящихся, призывы брать в свои руки станки, на которых они работают... Он-то мечтал о народе, который способен размышлять, считать, анализировать, быть хоть за что-то, за какую-то малость ответственным... Но народ он в конце концов увидел другим. Ограниченным в отваге и самостоятельности, не умеющим и не желающим работать изо всех сил, разумно организовать свою жизнь. В рабском состоянии народ держат уже тысячу лет, покорность барину записана в наших генах. Их не скоро оттуда можно будет выдрать, как бы успешно ни продвигалась программа "Геном человека". И главная формула социальных идей Федорова - сделать людей счастливыми - пустышка, потому что невозможно сделать счастливыми тех, кто этого не хочет. Он так мне и сказал: "Этим людям не нужен думающий президент. Они ничего не хотят".
"Этим людям не нужен думающий президент. Они ничего не хотят". Вот оно ПРОЗРЕНИЕ СВЯТОСЛАВА ФЕДОРОВА по автору очерка, и это то, что я называю трагедией Федорова. Трагедией внутренней, глубокой, затаенной, четко осознаваемой и, как мне кажется, в последние годы назревавшей личной болью. Отказ Федорова выставлять свою кандидатуру в президенты, баллотироваться в Думу - очевидны и говорят о многом. Но чисто по-человечески выразительна одна реплика Федорова, в которой, на мой взгляд, автор очерка не заметил горечи. Эту часть очерка под авторским названием "Получка в конверте" я позволю себе переделать: начало (там где звучит реплика Федорова) переставить в конец. Здесь рассказывается о том, как на ферме в Протасове Федоров производил первую выдачу зарплаты. Итак:
"...На ферме, как водится, тоже произошла небольшая революция. Литр молока в магазине стоил тогда копеек 30, а Федоров из побочных доходов МНТК стал платить дояркам по 50-60. И невозможно забыть этих сморщенных женщин в платочках, когда заведующий фермой вызывал их по списку к клубной сцене и вручал получку. В конвертах!
Недоверчивые, много раз обманутые властью, готовые ко всему - что видели хорошего в своей жизни эти "естьженщиныврусскихселеньях"? И вот они возвращались на свою лавку, зажав конверты в изуродованных дойкой кулачках и пытаясь спрятать за пазухой (где там у них было прятать?!) невозможные деньги - по 1500, 1700 рублей. За год столько не получали! Они краснели, ерзали, было видно, как им хочется немедленно сбежать из старого клуба. Сюда кроме поддатых пацанов с семечками и не ходил никто, обычно дверь запирали снаружи на огромный крючок из периодической арматуры - чтобы коровы не забредали и не гадили. Но вот вызвали мужиков. И вдруг возник производственный сюжет для драматурга Гельмана. Поскольку мужикам причиталось всего по 250, по 400 рублей. Им объясняли: срезано за пьянку. Конечно, для них это тоже были очень большие деньги. Простенький урок хозрасчета: не украсть, не ограбить, не продать последнюю рубашку (да кто ее такую купит?), а заработать. Но они этого не понимали, и по лицам читалось: хорошо бы бабы убежали-таки, а они бы догнали и побили, и отняли деньги. А потом, плюнув на этого непонятного городского мужика с протезом, пили всю оставшуюся жизнь".
А вот начало этого эпизода:
"На ферме, которую Федоров устроил в Протасове, должна была состояться первая раздача зарплаты. Дело было зимой, он был в настроении, гнал машину по Дмитровскому шоссе на красный свет. И потом уже за городом, хихикал на свой счет: "Сейчас увидишь, Витя, как новый русский барин раздает деньги своим крестьянам". У него был еще и талант точно формулировать - от ясности мышления, как у всех больших изобретателей".
"Новый русский барин" - это фраза, до которой надо дожить. Иными словами, горечь этих слов, несмотря на "хихиканье" или "умение точно формулировать", очевидна. Когда и где, Федоров начал чувствовать, а затем и понимать до пронзительной четкости эту свою личную боль, с которой он уже ничего не мог поделать, и не мог изменить. Незаурядный человек, личность начал постепенно утрачивать связь со своим окружением, а значит и с самой жизнью. Большие деньги, успех, слава, известность, престижность стали становиться стеной между Федоровым и простыми людьми, ради которых он совершил этот, не имеющий аналогов, трудовой подвиг. Дело не в Федорове - он был достаточно сильной личностью, чтобы относиться к деньгам так как они того заслуживают - как к средству, как с самому дешевому средству в мире. Дело в том, что в России не работают традиционные на Западе стимулы, имеющие под собой индивидуалистические мотивы и дело в том, что время еще не создало русскую ФОРМУ для проявления личной активности на благо народа. Советское ГОСУДАРСТВО развалилось и Федоров был одним из его могильщиков, но РУССКОЕ государство еще не возникло и не предоставило своим гражданам возможность реализации себя В ДЕЛЕ. Нынешнее же государство (обозначу свою позицию): содержит в себе скрытое противоречие - двоевластие (между президентом и Думой), которое хотя и не выражено, но существует в скрытой форме, не разрешено идеологически и способно в критический момент выйти наружу и создать острейший социальный кризис. По сути дела (опять с моей точки зрения) мы переживаем процесс РАСПАДА советского государства и движемся к кризису, несмотря на признаки внешнего денежного благополучия. И это все одно и то же противоречие, которое не смог в своей личной судьбе разрешить Святослав Федоров: это противоречие между обществом и народом. Разрушив советское государство нынешнее общество не сумело предложить народу НОВУЮ ФОРМУ для проявления социальной активности. Не мудрствуя лукаво, весь советский период истории был нынешними идеологами объявлен ОШИБКОЙ и Россия вернулась к тому, от чего казалось навсегда ушла в 1917 году: к КАПИТАЛИЗМУ и к частной собственности. И попытка Федорова заинтересовать людей деньгами, побудить их к труду, к лучшей жизни, к самообеспечению и самодостаточности привела к тому, что он сам назвал себя НОВЫМ РУССКИМ БАРИНОМ.
"Так кончился миф Федорова. В этом трагическое противоречие его жизни. И в этом, как мне кажется, его последнее открытие".
Так ОТКРЫТИЕ или ТРАГЕДИЯ? И дело не в оценке "плохо" или "хорошо". Сильная личность или люди? Общество или народ? А может быть все-таки Федоров прав: "Этим людям не нужен думающий президент. Они ничего не хотят". Может быть действительно наша интеллигенция имеет совсем не ту землю (почву), и НЕ ТОТ НАРОД?
Здесь невольно вспоминается знаменитое ленинское, сказанное на заре становления советского государства: "Учиться работать - эту задачу советская власть должна поставить перед народом". Прошли какие-то десятки лет, мизерный срок для всемирной истории, и советское государство развалилось, а русский народ так и не научился работать. Если не вспомнить здесь КАКИЕ ЭТО БЫЛИ ГОДЫ, то интеллигенция получается действительно права. Но если вспомнить, то не все получается гладко у многих и многих известнейших людей, посмевших так или иначе упрекнуть РУССКИЙ НАРОД, который ценой величайшего самопожертвования защитил хваленый Запад от фашизма и в те же советские годы КОРМИЛ полнаселения земного шара, имевшего место быть в "содружестве социалистических государств". Я бы мог здесь привести имена многих и многих известнейших людей, низко оценивающих способность русского народа к труду. Но не буду этого делать, ибо они уже сами наказаны этим своим отношением к народу, от которого они произошли. И хотя у Святослава Федорова - верю! - никогда не было неуважения к народу, но именно в том, что его личность оказалась народом не востребована, вижу его глубокую ЛИЧНУЮ ТРАГЕДИЮ.
Ну так умеет или не умеет русский народ работать?.. Вспомню здесь публицистическое высказывание недавно ушедшего от нас Виктора Астафьева (из повести "Зрячий посох" - М. Профиздат, 1991):
"Я не раз бывал в покинутых деревнях, заходил в разоренные дома и, скажу по правде, ощущения во мне были почти такие же, если не более трагичные, чем на поле боя после разгрома корсунь-шевченковской группировки, когда из-за трупов и военной техники не было видно земли, она вся была ими завалена. В домах этих уже побывали городские браконьеры, охотники за иконами и "экзотическими" изделиями деревенских умельцев. Еще и еще раз я поражался тому, как много должен был уметь крестьянин: срубить, утеплить, украсить жилище, обеспечить себя орудиями труда, уметь обходиться со скотиной и тяглом, знать погоду и причуды природы, быть хорошим воспитателем, борцом и творцом, дипломатом и хитрецом, хорошим мужем, хозяином, отцом, родичем, достойным членом деревенского общества и так далее. Он, крестьянин, был всегда занят, всегда в заботах и работах, это потом, не сами крестьяне, а те, кто "радеть" будет за них и "освобождать" их, назовут жизнь крестьянина кабалой и освободят от кабалы...
(...)
А ведь было, было! - твердит память. Поле надо вспахать, урожай вырастить, детей поднять, скотину сберечь и желательно поголовье приумножить, потому и трудились, и думали о труде, только о труде, потом уж о праздниках, и песни слагали, и сказки, и пословицы о нем, о труде.
Чтобы рубаху сшить, надо лен вырастить, истрепать его, вычесать, потом нитки спрясть, желательно потоньше, потом полотно соткать, потом его раскроить, портом иголкой сшить, да итак чтоб шовчик тело не тер, не пилил, потом узор вышить на рубахе, пусть и в одну или две нитки, но если с любовью, то и о две нитки узор выйдет - глаз не оторвешь...
Чтобы обутки сшить, надо скотину вырастить, затем ее забить, ободрать, шкуру выделать, шерсть в дело пустить, кожу на раскрой, на сапожки, под каблук берестинку подложить - сухо и скрип на всю деревню.
А чтобы урожай вырастить, огородину надо выхолить, сено наготовить, избу поставить - ох как много надо уметь, знать, стараться!..
Если хвастает ребенок перед отцом и матерью, то хвастает трудами своими, плодами своих трудов - хитро вырезанной чечей - игрушкой, сшитым платьицем для куклы, загнутыми санками, сколоченными грабельками, склепанным стулом, ровно застекленной рамой. Сосед перед соседом выхвалялся не количеством опорожненных бутылок из-под бормотухи - резными наличниками на избе, рамой желобочной, кошевкой гнутой, упряжью в бляхах, уздечкой наборной, лошадью проворной, ловкими руками, сноровкой, силушкой. А чтоб сила была, надо было хорошо кушать, чтобы кушать - старших слушать...
Даже веревку, чтобы удавиться, надо было вытрепать из конопли; соткать ее на своедельном станке, прогнать в "колибер" и смазать маслом или просмолить; оттого и давились редко, и жили долго - некогда было умирать крестьянину...
И пусть спорят со мной, пусть мне доказывают насчет крестьянского житья-бытья, его примитивного искусства нынешние "свободные" пролетарьи, и я им укажу на самое массовое искусство из всех искусств - кино. Что же оно так быстро выродилось-то? (Это высказывание Виктора Астафьева было сделано в конце советской эпохи, но как видно не потеряло своей актуальности и даже наоборот! - К.Ч.) Что же оно занимается самопожиранием, агонизируя на наших глазах в грязи, пошлости, разврате, и зачем же, зачем же все-таки, презирающие мужицкий быт, его наземный дух, примитивное искусство, быт и нравы, зачем же шаритесь вы, веселые и беззаботные горожане, в покинутых избах ваших дедов и тащите в городские квартиры скалки, лапти, прялки, божьи лики, изображенные на толстых досках, самовары-самопалы, подсвечники, братины? В модернизированных квартирах забиваете пластиковые стены неструганными досками, прете в кухни деревянные скамьи?
Зачем? Почему? Неужто лишь ради забавы? Ах, если б это было так, то и говорить бы не о чем было. Но, может память болит, может из этой самой "свободной" жизни тянет в ту, "кабальную" крестьянскую жизнь подсознательно, не умом, а самым чутким инструментом, название которому - сердце? Может, сердце наше-то там и осталось, и оттого мы так бессердечны, так равнодушны ко всем и ко всему в этом чужом нам городе, в чужих холодных стенах, может, нам становится дороже та наша сельская несвобода, то наше трудовое и вечное житье?
Недавно в одной полуразвалившейся вологодской деревушке последний здесь мужик, умеющий сделать топорище, наточить ножи и инструменты, подковать лошадь, застеклить окна, сметать стог, загородить городьбу, управлять конной сенокосилкой и самим лошадьми управляться, принять роды у коровы, сбить печь, срубить баню, продолбить прорубь, выкопать колодец, "заговорить зубы" и остановить кровь, предсказать погоду, обмануть колхозное начальство, если потребуется, то и районное, - мужик этот, прошедший войну и все наши преобразования, показывая на одичавшие вокруг поля, лес и опустевшие деревушки, убежденно и горестно сказал:
- Еще придут. Целину поднимать сюда придут. Жрать-то чего-то надо будет. И снова станут героически преодолевать трудности. Жить в палатках, рубить бараки и времянки, корчевать кустарники на заросших пашнях, вырубать леса, осушать болота... При-иду-ут, никуда не денутся. От земли не уйдешь!" (с. 195-198)
"От земли не уйдешь!" Так-то! А ведь пытаются! Пытаются УЙТИ ОТ ЗЕМЛИ! Введение частной собственности на землю - это совсем свежее решение, принятое ГОЛОВАМИ из русской Думы!.. Да и Святослав Федоров пытался, как новый русский барин, раздавать народу ЧЕСТНО ЗАРАБОТАННЫЕ ИМ ДЕНЬГИ!.. Одним словом, наше общество до сих пор НЕ ОСОЗНАЛО РЕАЛЬНОСТИ и упорно пытается повторять все ту же ошибку Федорова: СВЕРХУ ВНИЗ облагодетельствовать народ, ну на худой конец СОЗДАТЬ КОМАНДУ из исполнителей (профессионалов). Да только русский народ не утратил здравого ума и соображения, упрямо выживает сам и сохраняет покамест ЕДИНСТВО РОССИИ, не поддаваясь на призывы к индивидуалистической деятельности.
Так называемый нашими экономистами и западниками "покорный" и "забитый" русский народ является самым непокорным народом в мире, что он и доказал веками своей тяжелейшей и не знающей аналогов во всемирной истории судьбой. И сегодня, когда человечество подошло к краю своего цивилизационного существования именно русский народ являет миру новое социальное единство - веру во Христа как социальное явление, которую по-другому и по-философски можно сформулировать как ВЕРУ В ЧЕЛОВЕКА и, следовательно, ВЕРУ В ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. Именно этот факт обнажает то обстоятельство, что экономизм есть социальная утопия, вера в безверие, в прагматизм, которая есть попытка решить проблемы населения России без участия самого населения, посредством втягивания все новых и новых социальных слоев в экономически-предпринимательскую деятельность, для чего создаются формы-законы, которые и начинают прокрустировать жизнь (вгонять её в юридические и экономические шаблоны!). Русский народ мудр и не откликнулся на эти утопии, что и вызвало обвинение его, повторю еще раз, в "забитости и покорности"... И это самого непокорного народа в мире!
Так, что же (позволю себе резко сформулировать вопрос) глуп Федоров?.. Нет, конечно же! Или может быть русский народ все-таки разучился работать? Тоже нет! Здесь вспомню еще одну фразу из очерка Виктора Белицкого, где обиженные мужики, у которых Федоров за пьянство урезал зарплату, реагируют на него: "А потом, плюнув на этого непонятного городского мужика с протезом, пили всю оставшуюся жизнь".
Здесь есть смысл вспомнить, что Федоров, человек сделавший себя сам, был по сути дела инвалидом, который всю жизнь с огромной волей и самодисциплиной компенсировал свой физический недостаток. Федоров пошел наперекор судьбе, и вместо того, чтобы ныть и скулить, клянчить социальные льготы и пособия, накормил себя сам, свою семью, близких и пытался накормить русский народ. Путь Федорова - это как раз тот самый труд, о котором говорил Ленин. Труд упрямый, целенаправленный, жесткий, злой и даже САМОПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ, ибо он обеспечивается огромной силой воли и железной самодисциплиной. Преклоняясь перед ЛИЧНЫМ ПОДВИГОМ СВЯТОСЛАВА ФЕДОРОВА я все же скажу - это ли ЖИЗНЬ?
Ведь именно советское государство пыталось зажать народ в ежовые рукавицы и научить его тому самому - городскому, профессиональному, принудительному труду. И хотя русский народ работал от зари до темна и был привычен к жесткому напряженному трудовому ритму ТАКОЙ труд (отказ от жизни ради одного только дела - производства) он в конце концов отверг. ТАКАЯ ЖИЗНЬ ПРОСТО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА! А жизнь ради денег - тем более! И даже самоотверженное подвижничество Святослава Федорова имело смысл прежде потому, что он стремился работать ради людей, облегчить их страдания, быть полезным своему народу. И потеряло этот смысл, когда Федоров понял, что что-то здесь не так!.. И я не знаю, нашел ли он этот выход к концу своей жизни, когда внезапно, резко и неожиданно - ВСЕГО ЗА ПЯТЬ СЕКУНД - приблизилась к нему РУССКАЯ ЗЕМЛЯ и приняла его в себя как заблудшего сына, навеки внеся покой в его непокорную и исстрадавшуюся душу?..
Русский народ жив и пока что еще держит, сохраняет ЕДИНСТВО РОССИИ и СМЫСЛ ЖИЗНИ! Тот самый смысл, который утрачен современным обществом, и которое вместо налаживания ЖИЗНИ в РОССИИ, занимается тем, что пытается ДЕЛАТЬ ДЕНЬГИ. На нефти, газе, металлах, на прочем природном сырье и даже - на русской земле-кормилице. Это то самое противоречие, которое и позволяет назвать ПРОЗРЕНИЕ Святослава Федорова ТРАГЕДИЕЙ!.. Он резко, гибельно и трагически УПАЛ С ПУСТОТЫ НЕБА И УДАРИЛСЯ О ЗЕМЛЮ!..
"На кладбище шесть солдатиков вполне незначительного роста пальнули одиночными из автоматов - прямиком в небо. Как будто хотели наказать его за смерть Славы. Не знаю, попали они, куда целились? Но что говорить, ведь и в этот раз они палили холостыми. Впрочем, Ксеркс куда раньше уже приказывал выпороть море плетьми (автоматов АКМ в те времена еще не было).
А люди такие будут рождаться..."
Я здесь сократил последний абзац из очерка Виктора Белицкого. Быть может он не согласится с высказанными здесь мыслями, но я позволю себе поблагодарить его за то, что он достойно выполнил свой долг перед светлой памятью Святослава Федорова. Таких людей действительно мало, и в тоже время их много. Это русские люди, это русский народ.
Да будет земля Святославу Федорову пухом!..
В нашей России мы едины!..
(22 декабря 2001 г.)