Здесь есть и другой момент, он тоже оказывается психологическим. Вспомним, какое огромное влияние на юного Гарри оказал патриарх советских шахмат – Михаил Ботвинник. Психологически Крамник почти совершенно соответствует типу Ботвинника (особенно в отношении к Каспарову): он высокого роста, столь же холодно-рассудителен – играет в те же критические шахматы. Комбинационность и творческая манера Каспарова сродни психологической изобретательности невысокого человека, вынужденного противостоять мощному давлению сверху (“Жираф – большой, ему – видней!”). Если социальная подростковая установка Каспарова помогала ему до сегодняшнего дня, то сегодня она пришла в резкое противоречие с нынешними холодно-рассудочными (денежно-экономическими) временами. И психологический тип Крамника (а ля Ботвинник) вновь надавил на подсознание юного Гаррика – достаточно вспомнить: чем и кем был для Каспарова Ботвинник.

Но главная причина поражения Гарри Кимовича, нашего тринадцатого чемпиона, все же не психологическая, а самая на то ни есть социальная – исчезла та питательная социальная среда – советское общество, которое сформировало самого Ботвинника и целую плеяду советских чемпионов мира по шахматам, последним из которых оказался Каспаров. Единый некогда шахматный мир оказался расколот на части, появились так называемые альтернативные соревнования по быстрым шахматам, коммерциализация шахмат привела к девальвации самого звания чемпиона мира и роли чемпиона в нем. Мощный каток “глобализации”, усреднения, обесценивания, т.е. количественного, экономического подхода нанес тот самый смертельный удар по званию чемпиона мира, теперь мы можем каждый год иметь нового чемпиона мира – Широва, Халифмана, Крамника и все того же Каспарова.

Король умер, да здравствует Король и короли!

Каспаров перестал быть “чудом”, с радостью он избавился от звания “гения”. И подождите немного. Наш король отдохнет, залижет раны, порвет в решающей смертельной и беспощадной схватке Крамника и пойдет крушить все и вся в стиле двух американских компьютеров – Пола Морфи и Бобби Фишера.

И это будет сродни той яростной и последней отчаянной решимости, с которой гиганты-киты выкидываются на берег! Дышать нечем, прежней социальной атмосферы нет – мир измельчал и король умер.

Да здравствуют короли!
Гарри ты был молодцом и боролся до последнего! Но ты всего лишь – чемпион мира по шахматам, а не акула Нью-Йорка!

Но эту фразу я повторю снова:
Да, Гарри, ты был молодцом и боролся до последнего!..
(12 ноября 2000 г.)

“Как часовой на рубеже свободы
Лицом к врагу стоял я тридцать лет.
Я знал, что здесь мои промчатся годы,
И я не ждал ни славы, ни побед.

Пока друзья храпели беззаботно,
Я бодрствовал, глаза вперив во мрак.
/В иные дни прилег бы сам охотно,
Но спать не мог под храп лихих вояк/.

Порой от страха сердце холодело
/Ничто не страшно только дураку!/
Для бодрости высвистывал я смело
Сатиры злой звенящую строку.

Ружье в руке, всегда на страже ухо, -
Кто б ни был враг - ему один конец!
Вогнал я многим в мерзостное брюхо
Мой раскаленный мстительный свинец.

Но что таить! И враг стрелял порою
Без промаха! - забыл я ранам счет.
Теперь - увы! я все равно не скрою, -
Слабеет тело, кровь моя течет...

Свободен пост! Мое слабеет тело...
Один упал - другой сменил бойца!
Я не сдаюсь! Еще оружье цело,
И только жизнь иссякла до конца.
(Пер. В. Левика)

Стихотворение, на мой взгляд, просто блестяще написанное Гейне и столь же выразительно переведенное В. Левиком! Гарри Каспарова не победили - он устал стоять на посту и “только жизнь иссякла до конца”. Почти вся шахматная мировая шахматная пресса отмечает какую-то безропотность поражения тринадцатого чемпиона мира, тот факт, что чемпион мира не выиграл ни одной партии у претендента, а также то обстоятельство, что перетендент не выглядел на голову сильнее чемпиона и даже не явил миру новое качество игры. Любопытны свидетельства коллег Каспарова - экс-чемпионов мира по шахматам, и среди них самое и сжатое и самое подытоживающее - Бориса Спасского, который сказал, что нервная система Каспарова была истощена до предела (“И только жизнь иссякла до конца!”).

Пятнадцать лет (1985 - 2000) Гарри Каспаров провел на шахматном троне. Многочисленными победами и высочайшим личным коээфициентом Эло он доказал, что звание чемпиона, в упорнейшей борьбе отвоеванное им у Карпова, досталось ему по праву. Стоит только вспомнить, какой тяжелой была борьба за это звание (мировая история шахмат не знаете аналогов беспримерному соперничеству за шахматную корону между Карповым и Каспаровым - напомню, что они сыграли безлимитный поединок, прерванный при счете 5:3 в пользу Карпова, но с явным психологическим преимуществом Каспарова в последней стадии матча, затем новый поединок, и затем еще матч-реванш, который поставил окончательную точку в споре двух “К”) и как легко он его уступил.

Каспаров был чемпионом мира по праву и с полным правом он являлся достойным наследником классических чемпионов мира по шахматам, когда явление каждого мастера игры на чемпионской троне являло собой смену эпохи в теории и практике шахматной игры. Каспаров оказался последним классическим чемпионом мира по шахматам, той традиции, которая началась с Вильгейма Стейница (первого официального чемпиона мира), включила в себя период торжества советской школы шахмат (частично и временно прерванную Робертом Фишером) - которая ознаменовала регулярное проведение соревнований и стройную систему выявления претендента на матч с чемпионом.

Но именно сам Гарри оказался невольным “разрушителем” этой официальной системы под эгидой ФИДЕ (всемирной федерации шахмат). Распространение шахмат по всему миру привело к эффекту, который хорошо определить словами Франца Кафки “Чем шире и полнее полноводье, тем мельче и мутнее вода” (цитирую по памяти и потому не гарантирую буквальную точность цитаты, но по смыслу верно). Стремясь спасти качество классических шахмат, стремясь достойно и честно выдержать классическую традицию поединка избранных королей шахмат, Гарри вышел из состава ФИДЕ и попытался основать альтернативные шахматы, чтобы разделить мир избранных гроссмейстеров и мир всех остальных, многих из которых интересовали не шахматы, а деньги.

Поэтому Каспаров с одной стороны пытался сохранить классическую традицию шахмат и звание чемпиона мира от девальвации, а с другой - он делал это количественными (экономическими, денежными, “фишеровскими”) средствами. В итоге это привело к расколу шахматного мира на две части (расколу достаточно условному) и к отделению чемпиона мира от ФИДЕ. В итоге образовались две КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ системы: качественная - для избранных во главе с чемпионом мира, деньги для которых доставались всевозможными путями (опять же качественно), и количественная - система соревнований ФИДЕ, циркуляция денег внутри которой осуществлялась системно и методично. Как видно, принципиальной разницы между этими двумя системами нет и можно предсказать их слияние: хотя полюса останутся и возникнет внутрисистемная иерархия. То есть это процесс количественный, системный и потому поддается описанию математическими и научными методами.

Гарри Каспаров правил в шахматном королевстве пятнадцать лет. Как лев, царь зверей, он наводил трепет на своих подданых и никто не подвергал его силу испытанию на прочность, авторитет его высок и поныне и мало кто сомневается, что Каспаров еще по прежнему сильнейший в мире. Он потерпел поражение, но авторитет его столь же могуществен и мало кто еще преодолел магию его имени. Но этот король-лев сегодня обескуражен: он ждал, что его соперником станет другой лев, молодой шахматист со своим уникальным почерком и талантом, а таких он равных себе не видел и совсем не ожидал, что поражение ему нанесет шахматист без ярко выраженных качественных различий - один из стаи волков. Да первый, да резвый, да нахальный и дерзкий, не раз уже осмеливавшийся на равных делить добытую львиную долю, но не лев, а ВОЛК!

Косвенным подтверждением обозначенной мной ситуации служит то, что Каспаров жаловался в печати на неджентльменское поведение некоторых молодых гроссмейстеров (например, Бориса Гельфанда, Петра Свидлера и других), которые оказывали всемерную поддержку Крамнику, не поставив об этом в известность короля. Да, Каспаров проиграл обществу молодых и дерзких, неуважительных к царю зверей волков (многие из которых, кстати, объединились в единую шахматную команду с весьма выразительным названием “Петербургские короли”). Чемпион ждал соперника из среды себе подобных, но вызов ему бросила стая волков! Качество личности (сила сосредоточенная в теле) столкнулось с количеством общества (сила скорости и согласованности). Причем эта стая совсем не боялась еще молодого и грозного льва, ибо сама была единым целым (стаей). Но целым которое было способно распадаться на части перед ударами львиных лап, и тут собираться вновь в единое и со всех сторон атаковать грозного владыку.

Общество перестало играть короля, а каждый волк стаи объявил себя королем. Мир шахмат утратил традицию и приобрел систему: систему целей, стремлений, наживы. Каспаров, пытавшийся до последнего гордо играть роль короля и упорно следовать джентльменским обычаям, существующим среди равных столкнулся с борьбой без правил с эпохой неуважения: как лично к королю, так и к честному миру шахмат. Деньги, добыча поделенная на всех, разделенная на стаю, такова новая идеология.

Каспаров подорвал внутренние эмоциональные силы, те силы, которые подкрепляет положительное пространство, подтверждающее авторитет лидера, когда львиный рык смиряет все живое пространство, пресмыкающееся перед СИЛОЙ. Нервное истощение льва, пытающего быть королем в распавшемся царстве, в атмосфере борьбы без правил, неуважения к личности короля, и быстро набирающего силу ЗАКОНА стаи. Да, СИЛА уступает место ЗАКОНУ, качество - количеству, политика - экономике, положительное пространство - пространству отрицательному. КОРОЛЬ УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЮТ КОРОЛИ!

- поражение Каспарова исторически является не случайным и победить при повторном матче он может только в том случае, если решительно перестроит свое мировоззрение и настроится на борьбу не за победу (этических принципов), а на результат (на победу над Крамником).

Но, главное, Каспарову уже не вернуть качественное звание чемпиона мира по шахматам, он может победить Крамника, Широва, Халифмана, снова Карпова, и любого из молодых гроссмейстеров, возникших перед ним в результате отборочного блиц-турнира (“нокаут-турнира”), это не будет победой НАД СИСТЕМОЙ, ибо свершилось самое главное - вместе со смертью короля умерли КЛАССИЧЕСКИЕ ШАХМАТЫ и даже если сегодня провести традиционный “классический” цикл отборочных соревнований, ассоциирующийся с именами Ботвинника, Таля, Смыслова, Петросяна и Спасского, игра в шахматы будет другая - НА РЕЗУЛЬТАТ. ГЛАВНЫМ БУДЕТ: НЕ “ПОБЕДИТЬ!”, А “НЕ ПРОИГРАТЬ!”!

“Свободен пост! Мое слабеет тело...
Один упал - другой сменил бойца!
Я не сдаюсь! Еще оружье цело,
И только жизнь иссякла до конца”.

Король умер, да здравствуют Короли!
Да, Гарри, ты был молодцом и держался до последнего!
(26 ноября 2000 г.)

Поразительно, что общественные кризисы ничему не научили наше общество. Черные вторники, дефолты государства - это абсолютно НЕИЗБЕЖНЫЕ следствия существования государства при экономическом типе существования. Сотрясаться вместе со всем миром или в силу внутренних причин (собственного государства) - это как говорится вопрос вкуса. Любители глобальных катастроф возможно испытают меньше сильных ощущений при катастрофе национального масштаба. При таком типе мышления и миропонимания, где катастрофы - следствие, можно конечно считать, что мы находимся на восходящей фазе развития (естественно - временном). Что будет дальше нас если и волнует, то мы об этом не задумываемся - живем сегодняшним днем, когда мы обязаны своему относительному благополучию мировым ценам на нефть.

Ну а как нефть кончится? Али конъюнктура-дура изменится? Куда мы тогда ухнем и с какой зубодробительной силой?

Моя позиция проста и на здесь на сайте я заявлял ее неоднократно: пока непреодолено основное противоречие России, находящейся между двумя мощными духовными материками - центростремительным Востоком и центробежным Западом и проявляющееся в ДВОЕВЛАСТИИ (непреодоленной раздвоенности конструкции государства между принципом силы и принципом закона) мы обречены на неуклонное движение к РЕЩАЮЩЕМУ И ГЛОБАЛЬНОМУ потрясению российского государства и соответственно населения России и власти президента Путина. Чем сие закончится? Тем что общество окончательно откажется от претензии на идеологическое руководство, от “экономического” пути и программы Грефа. Не слишком ли дорогой ценой?

Обращаю внимание на то, что у нас до сих пор не выработано четкое и ясное объяснение истории государства, места КПСС и советского периода в нем, более того, концепция экономического развития основана на общих фразах и недоказанных положениях типа “Россия принадлежит Европе”, так называемая национальная идея не найдена, не сформулирована. Существующий набор идей, которым пытается оперировать общественная элита, просто элементарно не выдерживает критики: неспособен ни объяснить историю, ни сформулировать концепцию экономического развития, ни объяснить сегодняшние процессы.

Нет идеи - НЕТ ФОРМЫ, которая дала бы России, возможность противостоять новым кризисам. Именно ближайший экономический и государственный кризис покажет истинную цену этой идеологической шелухе наскоро состряпанных концепций. У нас нет национальной идеи, которая помогла бы организовать государственное производство и выйти в западный экономический мир со своим товаром. У нас нет ясного понимания как разрешить большой клубок внутренних проблем, главная из которых - сельское хозяйство, которое не поддалось мощной советской системе и которому вообще нет места в программе Грефа.

И в этих условиях Игорь Бунин почему-то убежден, что Россия находится сейчас “на восходящей фазе развития, а не на нисходящей”. Ах, этот дурманящий сознание нашего общества запах нефтяных долларов! Как они проспали ГКЧП, “черный вторник”, государственный дефолт, так благополучно проспят и новый кризис. Ибо существование интеллигенции: от кризиса до кризиса!

Пора четко осознать и сформулировать: что ничего глобального и принципиального наша интеллигенция не сформулировала и не может сформулировать. Мы как жили, так и живем сегодняшним днем! Без осознания своей истории, без понимания сегодняшнего дня и потому естественно - без будущего!

У нас до сих нет своей формы государства, которая не только помогла бы преодолеть внутренние противоречия, но и с готовностью встретить грядущие внешние всемирные кризисы. Мы спим и видим радужные нефтяные сны.

(26 ноября 2000 г.)

Давно признано, что дело в психологии, то есть неустойчивой психике американского чемпиона. Я согласен, но причину вижу не во Фрейде (вернее, в традиционно психоаналитических причинах), а в психологии западнизма и высшей ее стадии - американизме. Рассуждать я здесь буду опять же не по психоанализу (который до некоторой степени считаю официальным шарлатанством), а по формуле русского писателя Венедикта Ерофеева "Стервизм как высшая стадия блядовитости" (привожу формулу сию по памяти и может кое где и напутал, но логически формула верна - усиление негативной тенденции). Я с уважением отношусь к американским и европейским достижениям, но здесь имею ввиду только один (причем отдельно взятый момент): зараженность желтым дьяволом и того, что из этого следует. Правда здесь лучше сослаться на первоисточник формулы - ленинскую: "Империализм как высшая стадия капитализма", но у Ерофеева точнее и ядовитее. Ну да бог с ними формулами, перейдем же к Фишеру.

Бобби - это незаконнорожденный сын советской шахматной школы, а законно рожденный - американской демократической системы. Шахматы для демона Бобби (по образу того демона, который был у Сократа) всего лишь поприще, сам демон - законный сын Желтого Дьявола (аллюзия на работу Максима Горького "Город Желтого Дьявола").

Да, американского шахматиста, одиннадцатого чемпиона мира по шахматам, взрастила советская шахматная школа. Каждая система порождает своего разрушителя, и советская шахматная школа не явилась исключением. Стоит только вспомнить, какие поразительные характеры и шахматные стили были за короткий период с 50 по 70 годы: Михаил Ботвинник, Михаил Таль, Василий Смыслов, Тигран Петросян, Борис Спасский. А какие интересные шахматисты были среди тех, кто не вписал свое имя в галерею чемпионов: Керес, Бронштейн, Геллер, Корчной и т. д. и т.п. Так что молодому и жадному до информации юному Бобби было у кого учиться, что он кстати с увлечением и делал. Таким образом, не сколько Бобби принес в шахматы американскую деловую черту, сколько советская шахматная школа обогатила американского чемпиона своим содержанием.

Фишер был раздвоен и раздвоен жестко и неумолимо: как шахматист-творец он должен был думать о результатах, как прагматик он должен был заниматься творческой деятельностью - играть в шахматы. Любой психолог (даже психоаналитик) скажет вам, что нельзя делать одновременно две вещи: играть и выживать. Если Вы играете, то играйте, если выживаете - то выживайте. Это совершенно разные установки и причем установки ЖИЗНЕННЫЕ и мировоззренческие. Играя вы занимаетесь творчеством и творите себя, свой стиль и свои шахматы, выживая - вы обеспечиваете себе место в жизни, и даже - под солнцем, но вам некогда заниматься творчеством и создавать свой стиль. Фишер вписал свое имя в историю шахмат тем, что впитал в себя все достижения советской шахматной школы, но явил миру ПРАГМАТИЗМ, американскую деловую хватку, расчетливость. Фишера можно назвать первым в мире шахматным компьютером. Живым компьютером. Именно после Фишера шахматы стали ВЫЧИСЛИТЕЛЬНЫМИ (количественный момент начал набирать силу, а творчество стало уступать место прагматизму).

Фишер прославился своими результатами. Особенно впечатляли его претендентские результаты: матч с Таймановым - 6:0!,  матч с датским гроссмейстером Ларсеном - 6:0!. А матч с   Петросяном - 6,5:2,5! Железный Тигран, не проигрывавший годами, проиграл подряд четыре партии!! Причем "слабый эмоционально", "психологически неустойчивый" Фишер ломал своих соперников именно психологически - они не выдерживали напряжения психологической борьбы, которая вдруг в шахматах приобрела столь важную роль! Кооллективизм советской шахматной школы, который помогал ей одерживать (кстати, помогает и доныне - по традиции) победы на шахматных олимпиадах, когда все бились плечом к плечу, оказался подвергнут суровому испытанию на прочность индивидуализмом американской деловой системы.

Что же это такое - железный психологизм Фишера за шахматной доской? Это иное отношение к шахматам. Для Фишера шахматы - это не игра, а средство выживания. То есть говоря иными словами, все советские шахматисты были своего рода шахматными поэтами, для них это была жизнь, но ИГРА; для Фишера это была суровая борьба за выживаемость. Советские шахматисты играли, творили, создавали, Фишер - жестко критиковал, отрицал, подвергал сомнению. Первые стремились ПЕРЕИГРАТЬ соперника, не был исключением даже железный Тигран с его сверхосторожными шахматами, ибо как бы Петросян ни играл - это всегда были шахматы Петросяна. Но даже сверхуниверсальный Спасский был в конечном счете вынужден уступить место на шахматном троне универсализму нового типа - отрицающему. УНИВЕРСАЛИЗМУ БЕЗ СТИЛЯ!

Итак, в 1972 году в Рейкъявике, советская шахматная школа потерпела решающее поражение. Выиграв матч у Бориса Спасского американский чемпион Роберт Фишер стал одиннадцатым чемпионом мира по шахматам. За следующие три года, несмотря на пристальный интерес к себе и к своей игре, Фишер не сыграл по сути дела ни одной официальной партии в шахматы, и в новом цикле в 1975 отказался защищать свое званием чемпиона мира по шахматам в матче с Анатолием Карповым. После чего шахматная федерация (ФИДЕ) объявила Карпова двенадцатым чемпионом мира, восстановив преемственность советской шахматный школы на мировом троне.

Парадокс? Американец становится чемпионом мира, достигает заветной мечты, и теперь ему бы только потешить своего Желтого Дьявола. Дельцы всего мира хватаются за голову, когда думают о том, какие бешеные бабки мог бы заработать предприимчивый американец хотя бы эти три года, если бы торговал своим званием чемпиона мира по шахматам налево, и направо, оптом и в розницу! Вероятно и сам, г-н Желтый Дьявол временами недоуменно посматривал на Бобби: "Что ж, ты, сынок?"

Ситуация сегодня обострилась до предела, угроза для НТВ возникла самая на что ни есть реальная, если даже такой рафинированный и сдержанный ведущий как Евгений Киселев, явил (по Караулову) "момент истины". Как-то неожиданно, Киселев вдруг почти передразнил Путина, жестом обозначив его характер: "Я доведу дело до конца! Я закрою эту компанию!" И это было так неуловимо похоже, и так по-человечески выразительно.

Не являясь человеком информированным в этой ситуации: в споре между НТВ и государством, в том числе и  лице Владимира Путина, я позволю себе остановиться только на одном моменте. На понятии СВОБОДЫ СЛОВА. Что же это такое?

Да простят мне читатели сих записок, если введу для объяснения ситуации два понятия: "положительное пространство" и "отрицательное пространство". Правда эти понятия уже встречались в предыдущих записях "Дневника", так что здесь все нормально, и читатель, читающий по порядку, будет в курсе о чем идет речь. Но повторю: есть два принципа организации человеческой общности - восточный и западный, их еще можно назвать чувственным и интеллектуальным.

Другой принцип объединения людей - ЗАКОН. Это значит, что во главе страны нет человека, который заботится о других, своих подданных и об единстве страны. Каждый заботится сам о себе, а единство обеспечивается общественным договором - законом, который четко регламентирует права и обязанности каждого члена сообщества. В таком единстве люди подразделяются между собой не по полу (природной особенности - мужская или женская особь), а по профессиональному признаку - общественной функции. В этом случае мы имеем дело с пространством общего движения с ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ внутренним пространством, которое включает в себя ИНДИВИДОВ самостоятельно заботяшихся о себе и сообща о своей общей судьбе: национальном государстве или другом общественном образовании. Историческое завоевание Востока - власть здесь не то, чтобы отвергнуто, но сделано СРЕДСТВОМ. Власть утрачивает функцию ВЛАДЕНИЯ и приобретает функцию УПРАВЛЕНИЯ, то есть оказывается наемным работником, исполнителем воли общественного договора. Диктатура одного человека здесь по сути дела невозможна, хотя возможна целая серия маленьких диктатур руководителей над своими подчиненными, но это является уже ОБЩЕСТВЕННЫМ договором, либо гласным (отраженным в законах), либо негласным (отраженным в договоренностях, например, работодателей). Эти всеобщие договоренности и вообще существования людей в таком внутреннем пространстве строятся на принципе индивидности - отрицании. Итак, закон - это принцип, который и создал ЗАПАД, в отличие от Востока, который базируется на принципе власти.

СВОБОДА СЛОВА в этих внутренних пространствах, как положительном, так и отрицательном, понимается по разному. В положительном пространстве власти (Востока) свободен каждый поэт, слагающий хвалу правителю, воспевающий жизнь, правление, государственное устройство. Поэтому власть исторически чрезвычайно способствует развитию искусств, ремесел, и вообще внутренних производительных сил страны. Роль прессы в этом ПОЛОЖИТЕЛЬНОМ пространстве свободится к УПРОЧЕНИЮ ОСНОВНОГО ПРИНЦИПА СТРАНЫ - принципу ВЛАСТИ: пресса показывает как хорошо устроено государство, как мудро заботятся о подданных, рассказывает о всех положительных явлениях внутренней жизни страны. Роль отрицания здесь только в подчеркивании положительного, основного. Все недостатки здесь - случайны, носят исправимый характер. Советским людям такая роль прессы хорошо знакома, понятие социалистической прессы еще свежо в нашей памяти. То есть ты свободен ровно настолько, насколько соответствуешь положительному пространству - воспеваешь власть, вернее, УКРЕПЛЯЕШЬ ЕЕ как основной принцип государства.

На Западе понимание СВОБОДЫ СЛОВА другое. Исторически Запад возник из отрицания Востока. Власти как таковой в государстве западного типа нет, та власть, которая существует - является наемным работником и обязана денно и нощно соответствовать закону. Поэтому в этом ОТРИЦАТЕЛЬНОМ пространстве положительное восприятие власти разрушает основной принцип страны - закон, ибо власть не может быть ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ по определению. Она всегда является ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ, ибо ставит одного человека над другими, над обществом. В таком государстве (вернее, обществе), построенном на отрицательной связи людей (нет отрицания - нет единства) СВОБОДА СЛОВА есть свобода ОТРИЦАНИЯ. Власть не владеет, а управляет. Поэтому роль ПРЕССЫ: создание внутри страны интеллектуального пространства как пространства  НАПРЯЖЕНИЯ (отрицания), тревожности, внимания. Поэтому свобода слова понимается здесь как свобода писать о НЕДОСТАТКАХ,  о катастрофах, происшествиях, разоблачениях, коррупции, преступности, то есть создании ОТРИЦАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ГОСУДАРСТВА как его основного системообразующего принципа. Такое государство является государством не этническим, а национальным, не народным (сельским), а общественным (городским) и существует оно не за счет внутренних сил страны, а за счет кооперации с другими странами, также ставшими нациями в общем договоре.

Итак, когда ясно что такое положительное и отрицательное пространства и какова здесь роль прессы (свободы слова) вернемся к ситуации с НТВ. НТВ свободно и легко критикует президента, что легко сходило с рук при Ельцине, но не сходит при Путине и по сути дела с его согласия налоговые органы готовят ликвидацию НТВ за долги. Кто прав или неправ?

А какое у нас государство, зададимся мы вопросом? Если восточного типа, то значит - положительное - и тогда без сомнения прав Путин. Если западного типа, то значит отрицательное - и тогда право НТВ, и в частности, Евгений Киселев, почти в каждом выпуске НТВ жестко ставящий вопросы, обращенные к власти. Увы. На этот вопрос нет однозначного ответа, и в нашей сегодняшней действительности равно присутствуют оба момента: и положительный, и отрицательный.

Путин пришел к власти именно на волне жесткого управления, особенно в ситуации с Чечней и получил мощную поддержку населения и имеет ее доныне, причем также и общественную. Очевидно дополнительным и немаловажным фактором оказалось и то, что Путин жестким руководством и хоть какой-то деятельностью вернул правительству ВОЛЮ, приостановив мощные центробежные тенденции, набравшие силу при Ельцине. Поэтому он требует от прессы ПОДДЕРЖКУ своей центростремительной деятельности, ибо критика власти и его личных действий, приводит к ослаблению результатов его деятельности. Но другая позиция у Киселева. Страна существует на   принципе ЗАКОНА, в результате и на основе которого возникла коммерческая и независимая пресса, в том числе и НТВ. Право критиковать власть (управленческую) заложено в основе этой системы и является ее основной функцией: свободой слова. Воспрепятствование свободе слова, то есть ОТРИЦАНИЮ, разрушает отрицательное пространство государства, то есть ослабляет действие ЗАКОНА. Волевое управление Путина по сути дела разрушает демократические процессы. Результат очевиден и его несложно предсказать: замкнутость зон власти, коррупция, чиновничий беспредел. Кроме того, своими действиями Путин также разрушает сам принцип отрицательной свободы слова, благодаря которому НТВ стало самой профессиональной телекомпанией страны. Это что же - стране не нужны профессионалы, а иными словами, стране не нужны самые аккуратные и надежные налогоплательщики (Пять миллионов долларов в год и пятьдесят миллионов долларов за десять лет, по словам Евгения Киселева)?

Ты не устала, Россия?
(17 декабря 2000 г.)

Прочитал в сегодняшнем номере “Известий” (№236 от 18 декабря 2000 г., стр.1, 6) интервью с академиком Александром Панченко “Не знаем меры ни в рабстве, ни в свободе”. Некоторые высказывания академика как мне кажется - можно уточнить.

Резкое, я бы сказал “размашистое” интервью академика, с большим обилием категорически-отрицательных оценок. Эта размашистость для меня тем более удивительна, что мы имеем дело с уникальным и своего рода единственным,  после ухода Дмитрия Сергеевича Лихачева, специалистом по русской культуре. Корреспондент перечислила работы Панченко: "Русская стихотворная культура", "Русская культура в канун Петровских реформ" и назвала последнюю, только что вышедшую "О русской истории и культуре". Тем удивительнее резкость и безапелляционность суждений. С одной стороны, академик безусловно знает что говорит, но с другой - знает ли он все, для того чтобы быть столь категорическим. На мой взгляд, мы снова имеем дело с одной особенностью профессионального мышления - мышления специалистов - АБСТРАКТНОСТЬЮ. Именно для того, чтобы достигнуть научности любые явления жизни и факты культуры - абстрагируются, то есть унифицируются, мумифицируются, засушиваются, из них тщательно устраняется конкретность (материальность). Преобладание абстрактности над конкретностью - это и есть научность. От этого недостатка несвободен оказался Д. С. Лихачев (см. в разделе "Полемика" критику некоторых положений Д. С. Лихачева в книге "Раздумья о России"), эту же особенность - научность подхода к России (т.е. абстрактность суждений или отрицательность) я усматриваю и в суждениях Панченко.

Особенно убийственней и аргументированней эта точка зрения Панченко будет звучать в разговоре об экономистах. Одно только имя Чаянова способно положить конец спорам, но и здесь возразить нечего: да. Чаянов - не профессионал. Экономизм есть классическое выражение западной науки и уж там-то русским делать и вовсе нечего, а про современную экономическую молодежь (в лице например, Гайдара) и говорить не приходится. Заткнул нас Запад по всем меркам!

Вот тут мы и подходим к этим самым меркам. Вернее, к мере Аристотеля, который так не мил русскому сознанию. Ни сам Аристотель, ни его МЕРА. Академик берет данный факт готовым и совсем не задумывается: а почему? "А почему русским так не мил Аристотель и его МЕРА?" Поскольку от  этого критического момента зависит ни более, ни менее как оценка русской философии, позволю себе немного остановиться на нем.

Но сначала небольшое вступление. В качестве эпиграфа к "Синтезису №2 об идеологии" я привел двустишие из "Фауста" Гёте (в переводе Б. Пастернака):
"Искусственному замкнутость нужна.
Природному вселенная тесна".
Прошу обратить внимание сначала на вторую строчку "Природному вселенная тесна". Из этого вытекает тот факт, что природный и исторический Восток не поддается западному сознанию, что отражено даже в любимом романе русской интеллигенции - "Степном волке" Германа Гессе. Степной - в смысле восточный, пугающий, непонятный, чужой, необъятный, враждебный. Восток - нелогичен, степь бескрайна и с этой стороны Западу всегда грозила неожиданность. Но именно древние греки заложили начало западной цивилизации сведя бескрайний и беспощадный Восток хоть к какой-то мере - в данном случае, конкретно к МЕРЕ АРИСТОТЕЛЯ, основателя первой в мире научной логики - формальной. Таким образом, нелюбимая русскими МЕРА есть НАЧАЛО западного сознания, а следовательно - АБСТРАКТНОСТИ.

Запад берет свое начало из Востока, а научное мышление - то есть неконкретное, не природное из МЕРЫ Аристотеля. Следующим этапом в развитии науки и логики стала немецкая философия, когда Гегель сумел сделать решающий шаг в абстрагировании меры, в результате которого возникла диалектическая логика. Если УЧЕНОЕ сословие берет свое начало от Аристотеля, то настоящий ПРОФЕССИОНАЛИЗМ начинается именно с гегелевского открытия. В чем его суть? В том, что если Аристотель применял свою форму к явлениям и факторам - ПРИРОДНЫМ (то есть КОНКРЕТНЫМ) и производил первичную обработку, то Гегель обратил новую МЕРУ - абстрактную к научным результатам, полученным аристотелевским способом, в результате чего научное сознание полностью оторвалось от природы (конкретики) и начало работать со вторичным материалом, достигая МЕТОДИЧНОСТИ. Аристотель породил УЧЕНОГО, Гегель - ПРОФЕССИОНАЛА (метод). КОНКРЕТНАЯ мера Аристотеля была обращена во внешнее - к природе (и Запад начал расширять свою сферу существования - городскую цивилизацию), АБСТРАКТНАЯ мера Гегеля повернулась во внутреннее - в искусственное пространство (и Запад начал экономически дифференцироваться). Здесь мы можем вспомнить первую часть из уже цитировавшего двустишия Гёте: "Искусственному замкнутость нужна".

Таким образом, понятно, почему для Панченко МЕРА Аристотеля, с которой пошло ученое сословие, близка, ибо он ученый работающий с русской народной культурой и тоже как в свое время Аристотель с Востоком, то же самое делает с явлениями русскими и народными: то есть ФОРМАЛИЗУЕТ. Я выше цитировал работы Панченко - это и есть процесс научной ФОРМАЛИЗАЦИИ. Но почему русские не любят Аристотеля и его МЕРУ? Ответ простой: русские исторически живут между Востоком с его БЕЗМЕРНОСТЬЮ и его вселенской НЕОБЪЯТНОСТЬЮ, и Западом с его РАЗМЕРЕННОСТЬЮ - узким и рафинированным пространством - пространством МЕРЫ, рациональности.

Отсюда вытекает то, простое положение, что у русских СВОЕ ЧУВСТВО МЕРЫ. Восток конкретен, но берет свое начало у ПРИРОДЫ и в этой материальности (конкретности) Восток жесток и бессердечен, человек для него есть явление материальное; Запад сложился из отрицания природы, он обособился от нее в узкое и замкнутое городское пространство (цивилизации), где и материально вырождается, смертельно боясь и опасаясь явлений природы, и совсем не понимая своего духовного предшественника и соседа - Востока. В результате у Запада возникла другая мера - не природная, а ИСКУССТВЕННАЯ, которая тоже неестественна для нормального существования человека, ибо отрицает его материальность, телесность, чувственность. Россия оказавшись между этими двумя гигантскими духовными материками (глыбами!) может выжить только обозначив себя как ТРЕТЬЕ - СВОЮ МЕРУ. И эта мера возникает из синтеза ПРИРОДНОЙ и ИСКУССТВЕННОЙ мер в СОЦИАЛЬНУЮ. Таким образом, утверждение Панченко, что русские ненавидят МЕРУ нужно просто уточнить: русским не свойственна   РАЗМЕРЕННОСТЬ (западность), ибо мы близки к природе, Востоку и мы на собственной шкуре убедились, что нужно быть готовым ко всему - замкнутость для нас смерть, ибо от Востока не спасет ничего: нужно понимать Восток (который как говорил товарищ Сухов есть дело тонкое!), нужно понимать ПРИРОДУ.

Своя мера уже разрабатывалась русской философией, и кстати, именно тем философом, которому Панченко отказал в праве называться философом - Владимиром Соловьевым. Его ОРГАНИЧЕСКАЯ ЛОГИКА и есть своеобразный СИНТЕЗ Востока и Запада, ибо органическая - это значит природная, логика - значит искусственная. Из синтеза восточной и западной тенденций и возникает своя, оригинальная, РУССКАЯ МЕРА.

У нас есть свои философы, свои экономисты. Нами накоплено БОГАТЕЙШЕЕ НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ ВО ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ СФЕРАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ. Но это богатство, как и видение града Китежа, недоступно западному сознанию и нашей постсоветской интеллигенции, которая мыслит НАУЧНО и АБСТРАКТНО и потому отрицает оригинальность и своеобразие русской науки. Боже мой! На каком низком уровне мы сегодня мыслим и разговариваем, если до сих не осознаны ГЕОМЕТРИЯ ЛОБАЧЕВСКОГО и ЛОГИКА ВАСИЛЬЕВА в себе содержащие новый КОСМОС СОЗНАНИЯ - РУССКИЙ КОСМОС! .

И хотя академик Панченко часто  употреблял в этом интервью понятие "русский мир", своими высказываниями и суждениями он не готов еще к его осознанию и осмыслению, как не готова к этому и вся наша научная и общественная интеллигенция. Наши досоветские ученые, логики, философы, экономисты и другие "профессионалы" СЛИШКОМ ШИРОКИ для современного западного и экономического мышления и даже для советского, который есть разновидность западного. От русской науки требуют "копейку" ("Копейку, копейку давай!"), когда она уже давным-давно дала РУБЛЬ, если вообще не сделала самобытным способом золотой слиток И отсюда идет прямая недооценка русского народа. И поэтому, ничтоже сумняшеся, академик как ПРИПЕЧАТЫВАЕТ русский народ (казалось бы изученный им вдоль и поперек) отвечая на вопрос корреспондента (повторю снова):

Господа, дорогие! (Говорю всей современной русской интеллигенции). Это вы не знаете ни самих себя, ни своих корней, и неспособны поверить в то, что русский народ жив, существует и способен самостоятельно возродиться и спасти как вас самих, так и русское государство. Непрагматичность русского народа - МИФ, старательно растиражированный теми, кто как европейцы Востока, боится своего народа. Доныне, мы русские были под тяжелейшим духовным прессом Востока, до сегодняшнего дня на наше сознание неумолимо давит идеология западная, а то и обе они вместе старательно раздирают Россию на две части, стремясь каждая ухватить свой кусок. Какой тут прагматизм? МЫ ЕЩЕ НИ РАЗУ И НЕ ЖИЛИ В РОССИИ! Ибо только сегодня Россия объявляет себя третьим духовным материком, РАВНЫМ Востоку и Западу.

Только тогда, когда мы заживем в РОССИИ, тогда весь мир и увидит: ПРАГМАТИЧНЫ ЛИ РУССКИЕ?
(18 декабря 2000 г.)

Таким знаковым стихотворением для Блока, как для Гумилева о дьяволе, на мой взгляд, является внешне неприметное и простое по содержанию, стихотворение "Экклезиаст".

Итак, Гумилев и Блок. Два поэта, два мира, две человеческие судьбы, две реакции на трагизм и обреченность мира, в котором они оба выросли и сформировались, в котором прошли их счастливые детство и юность. Гумилев обреченно и стоически рванулся навстречу своей гибели, навстречу миру столь же прекрасному, как и яростному, а Блок сгорел на медленном огне, столь же стоически и спокойно встречая лицом к лицу мир реальный и беспощадный. Причем, любопытно, что живущий в реальном мире Гумилев все более и более уходил в экзотичность мира, некоторым образом предвосхитив позднейшую журналистскую экзотичность Хемингуэя, а живущий в мире символическом, Блок прозревал как с   Прекрасной Дамы спадали ее символические одежды, она становилась телесной женщиной, его женой, жила с ним, изменяла ему, но процесс прозрения на этом не останавливался и продолжался дальше: истлевало ее прекрасное тело, обнажая кости и скелет мрачной и костлявой старухи-смерти с беспощадной косою в руках. Об этом его трагическая поэма "Двенадцать":

Одним словом, подытоживая все вышесказанное: "БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ!!". И Гумилев, и Блок увидели мир жестко, холодно, обнаженно, трезво, в его анатомической разъятости смерти. Красивая и мечтательная Прекрасная Дама предстала перед ними женским трупом, по которому безжалостно и профессионально трезво, прошелся скальпель хирурга. Гумилев защищался от этой трезвости студенческой бравадой медика-первокурсника, первый раз побывавшего в морге и сразу все понявшего, но еще пытающегося бравировать, Блок же смотрел на анатомирование дорогого ему тела до конца, прощаясь с Женой и с Жизнью.

...Дьявол Гумилева и "Экклезиаст" Блока. Два разных стихотворения, двух разных по своему творческому почерку и мировоззрению поэтов, но об одном. О неизбежности крушения мира, в котором они выросли, сформировались и вместе с которым так рано ушли в небытие. В самом начале ХХ века дворянство и помыслить не могло, что всего через семнадцать лет рухнет незыблемый трон российского самодержца и русское общество окажется лицом к лицу с мировым духом безверия и нигилизма, воплощенным в общественном божестве Запада - тупом и бесчувственном ЗАКОНЕ. Первый удар по российскому самодержавию был нанесен первой же Думой - одним из ораторов русское самодержавие было названо на западный общественный манер КОНСТИТУЦИОННОЙ монархией. СЛОВО прозвучало, общественный закон, этот дух профессионализма, нигилизма  и безверия, начал свое решающее победное шествие по России.

Этот грозный дух ОТРИЦАНИЯ пришел к нам с Запада, но возрос он на Востоке, в восточной атмосфере УТВЕРЖДЕНИЯ. Родовое человечество, овладевшее природой, силой подчинившее ее себе, вдруг обнаружило, что ничто не является настолько зыбким и неустойчивым как материя... Вода пересыхает, плодородные нивы иссякают, прочно выстроенные каменные дома в мгновение ока разрушаются землетрясением, многолюдные царства, династии и империи бесследно как в песок уходят в толщу времени  и оно не оставляет от них никакой памяти, кроме нескольких глиняных черепков и идолов... "Суета сует и все суета!" - подвел итог этому философскому выводу Востока о тщетности всего земного мудрый и флегматичный Экклезиаст... Библейское проклятие материи, матери-природе, породило новую духовную эру в существовании человеческого рода - искусственный Запад... Проклятие человека природе, оказалось его проклятием своему собственному телу, чувственности, материальным усладам, радостям земной жизни... Человек проклял землю на которой вырос, проклял пищу которую ел, проклял свой род, своих близких и устремился, гонимый духом отрицания и познания по планете... Взамен мира естественного и природного человек стал создавать мир искусственный, жить в движении, во ВРЕМЕНИ, осознавая не материальные объекты природы, а самого себя и свое движение, создавая свою ИСТОРИЮ и свое ВРЕМЯ и свою ОБЩНОСТЬ (цивилизацию)...

Блок и Гумилев - это две реакции русского дворянства на моровой холод отрицания и перемен, которым в начале прошлого века повеяло на Россию с Запада. Блок, осознал на чувственном уровне тщетность человеческих усилий перед мировым катаклизмом, вспомнив пророчество Экклезиаста, а Гумилев, прислушавшись к трезвым суждениям-силлогизмам своего демона - дьявола, гордо и бесшабашно ринулся навстречу своей гибели. Вот очередной образец дьявольского силлогизма-рассуждения (цитирую по памяти):

И он выбрал. Гумилевское презрение к смерти на самом деле оказалось выбором смерти... Если Блок остался на месте, по сути дела так и не выбравшись ни из России, ни из Петербурга (в этом самом холодном городе страны, открытом всем европейским ветрам), где его тело истратило все свои последние жизненные силы в попытке обогреть хладеющий дух, который лицом к лицу, неуклонно и твердо встретил этот всемирный холод, то Гумилев рванулся навстречу смерти, обострённым чувством воспринимая последние жизненные радости и красoты мира...

Но если Гумилев погиб прагматически, трезво, без малейших иллюзий, покоренный своим верным Дьяволом, то стоический Блок, каким-то внутренним   зрением, уже угасающим перед мировым холодом, сумел увидеть в тех же беспощадных "Двенадцати", поэтическое прозрение:

Прошло совсем немного времени и "Двенадцать" Блока превратились в "150 миллионов" Маяковского... Россия вышла из мирового холода, из всемирного духа безверия и сомнения, ценой гибели самодержавия и дворянства, но получив новый мощный импульс жизни и созидания... Импульс, который оказал влияние на всю мировую историю и прежде всего родину ОТРИЦАНИЯ - Запад: вспомнить хотя бы одну только войну с фашизмом... Но эти двенадцать красноармейцев  превратившиеся в миллионы советских граждан утратили самую суть блоковского видения - фигуру идущего впереди Христа. Тот же Маяковский столь же твердо декларировал:

Одним этим словом все сказано: ПАРТИЯ. Западный ЗАКОН восторжествовал в России и привел ее через семь десятков лет к закономерному краху... В конце ХХ века, как и в самом его начале, на Россию вновь неумолимо потянуло моровым холодом... Дух ОТРИЦАНИЯ, прагматизма, нашептывавший свои силлогизмы на ухо поэту Гумилеву, ныне развернулся с широким западным размахом: реклама, средства массовой информации, телевидение все и вся со всех сторон внушало, развивало, пропагандировало идеи прагматизма и профессионализма каждому человеку, подвергало его сознание беспощадной идеологической обработке, промывая и прокатывая мозги одной и той же примитивной логикой: "Зашибай деньгу!", "Зарабатывай!", "Богатей!", "Делай деньги!", "Делай, делай, делай!"... Если Гумилев рванулся навстречу смерти, то Запад поставил целью человеческой жизни материальную наживу, выработав целую систему общественных идеалов: от "миллиона долларов" до "бутылки Кока-Колы"... Но за всей этой блестящей шелухой вновь неумолимо встает призрак смерти, родового АПОКАЛИПСИСА, и вновь вспоминаются трезвые слова Экклезиаста: "Суета сует и все суета!". Нет, Запад не сумел разрешить проблему поставленную Востоком: отказавшись от восточной МАТЕРИИ, Запад идеей родового ДВИЖЕНИЯ, только доказал справедливость восточной мудрости, поставив в свою очередь уже проблему ВЫЖИВАНИЯ всего человеческого рода...

Восток стоически ЖДЕТ смерти, исчерпывая свои внутренние силы (природные и материальные запасы), Запад же, весело и нагло, ДВИЖЕТСЯ навстречу смерти, ПРАГМАТИЧЕСКИ выжимая из своего безверия и отрицания все, что только можно выжать... Всемирная экономическая глобализация есть ПРОЦЕСС ВЫЖИМАНИЯ из природы и Востока последних жизненных соков и человеческих (народных) ресурсов... Есть процесс омертвляющей ВЫГОДЫ, прагматического КРОХОБОРСТВА... Иерархия Запада есть иерархия родового паразитизма: УМРИ ТЫ СЕГОДНЯ, А Я - ЗАВТРА...

Где-то в середине восьмидесятых годов я прочитал в ленинградской газете "Смена", интервью с советским моряком,  единственным, выжившим после кораблекрушения советского торгового судна. Трагедия произошла в бурю, видимо, в водах Атлантики, несколько моряков в спасательных жилетах оказались на волнах, пристегнутые друг к другу. К утру умерли почти все, кроме этого, одного-единственного... Естественно, что  при личной встрече корреспондент задал выжившему самый главный вопрос: "Почему?"...

Нет, этот моряк не был самым сильным физически, он не умел плавать лучше других, не был спортивным чемпионом, ибо в ТУ минуту не эти качества (их, кстати, можно назвать прагматическими) оказались главными... Главным оказался НЕПРАГМАТИЗМ, который можно назвать любовью к жизни, и который ЖИЗНЬ (инстинкт жизни - продолжения ее) поставил выше СМЕРТИ... Но короче, как там сказано у Гумилева:

Ситуация повторилась почти полностью, правда моряк был не один... В то время, когда его товарищи, качаясь на волнах, объятые ужасом и страхом смерти, просчитывали варианты и ПОНИМАЛИ, что спасения нет, этот моряк залюбовался поразительной красотой и СИЛОЙ ЖИЗНИ разбушевавшейся стихии природы... "Посмотри какая красота!" - обратился он к пристегнутому с ним товарищу. Тот сначала ничего не мог понять вообще о чем речь, а поняв, послал мечтателя далеко-далеко... все к тому же гумилевскому Дьяволу! Но к утру все прагматические и умные - говорю без иронии, и кстати, мир их праху! - были мертвы, а жизнь сохранялась только в одном-единственном безжизненном теле, колыхающемся на волнах... Теле того, кто ЗАБЫЛ О СЕБЕ, о дьявольском прагматизме... Потом свершилось ЧУДО ЖИЗНИ, моряк был спасен, воскрешен и поведал эту историю словно для того, чтобы своей судьбой внести поправку в гумилевское  стихотворение...

Сделаю здесь небольшое отвлечение. В юности мне попалась книга мореплавателя и ученого Алена Бомбара "За бортом по своей воле!", который на утлом судёнышке переплыл Атлантический океан... Почти без запасов воды и пищи (Бомбар специально поставил себя в положение, в которое попадают потерпевшие кораблекрушение) он сумел не только выжить в экстремальных условиях (питаясь в частности планктоном, добывая воду из летучих рыб и другими способами), но и достичь своей цели - переплыть океан. Бомбар с уверенностью утверждает, что причиной смерти людей уже в первые дни кораблекрушения служит безверие в свою судьбу, нежелание бороться, страх смерти... Для того, чтобы прагматически выжить нужно быть в первую очередь непрагматичным: осознавать в ситуации не СМЕРТЬ, а ЖИЗНЬ... НУЖНО ВЕРИТЬ В ЖИЗНЬ или ПРОСТО ЛЮБИТЬ ЖИЗНЬ!.. Таким образом, мы приходим к парадоксальному выводу: ПРАГМАТИЗМ НЕПРАГМАТИЧЕН!..

Именно Советский Союз явил миру новое социальное содержание, которое чрезвычайно обогатило Запад... Советские люди, ощутившие силу взаимного действия, совместного выживания дали примеры поразительного взлета человеческого духа... Сейчас, видимо, принято смеяться над подвигом тысяч Александров Матросовых, грудью ложившихся на амбразуру вражеских дзотов, жертвовавших своей жизнью ради других... Советские фанатики!- таков ярлык нынешних прагматичных времен... Другие добавляют, что сзади Матросовых стояли заградительные отряды, не оставлявшие смертникам выбора...  Отвечу: не фанатики и не обреченные, а люди, понимавшие, что есть для чего жертвовать... Люди, отвергавшие этот житейский прагматизм: "Умри ты сегодня, а я завтра!", который сегодня старательно отворачивается от страданий и несчастий миллионов и миллионов людей планеты... Недавно мы отметили годовщину со дня рождения поэта и барда Владимира Высоцкого. Не помню где и когда, но именно этот "совок", безусловно, советский человек по своей сути, дал отпор прагматическому выводу Экклезиаста: "Не всё суета!" Повторю:

"НЕ ВСЁ СУЕТА!"

В нынешних временах безверия и нигилизма, этого морового духа ОТРИЦАНИЯ вновь потянувшего на Россию мировым холодом мы просмотрели бесценное содержание советского опыта. В погоне за западным ПРАГМАТИЗМОМ, экономической РАСЧЕТЛИВОСТЬЮ, торгашеским ДУХОМ мы утратили завоевания советского духа коллективизма...

Вообще-то эта примитивная тема мне уже надоела до чертиков и я позволю себе закончить эту запись стихотворением еще одного поэта - тоже "совка": Анатолия Жигулина, ушедшего от нас совсем недавно... Он перенес тяжелейшие испытания, но не озлобился ни на жизнь, ни на людей, ни на государство... Он оказался ВЫШЕ всего этого: просто Человеком...

Да, нелегко было нам, русским! Но мы пробьемся, обязательно пробьемся! В том числе и сквозь омертвляющий прагматизм...
(14-27 января 2001 г.)

На этой восьмой записи, я обнаруживаю, что "Дневник критика" начинает приобретать какие-то черты традиционности. Так, некоторые темы, казалось бы полностью исчерпанные, вдруг выходят на иной пласт мысли, обозрения, и тема властно требует продолжения. Так получилось с самой первой записью "Почему проиграл Гарри Каспаров", которая потянула собой целый пласт новых мыслей, так, неожиданно для меня, происходит и с этой темой о прагматизме, казалось бы полностью исчерпанной предыдущими двумя записями. Уже после того, как написанный материал оказался мной утрачен на две трети, я обнаружил в "Общей газете" за №2 (388) от 11-17 января 2001 года просто уникальный материал, заметку потрясающей силы, которая так естественно продолжала тему о прагматизме и о русских. Но сразу продолжить (то есть восстановить запись) я не мог: потребовалось время, чтобы оправиться от шока (творческие люди меня поймут) и вот только сегодня я наконец обращаюсь к этой публицистической жемчужине.

Откройте "Общую газету" (если этот номер у вас сохранился или вы можете взять его в библиотеке) на странице 15 (предпоследней) и обратите внимание на материал Анны Белозеровой из Петрозаводска "Забыл о сострадании - уходи из медицины" (по тональности заголовок не совсем подходящий, но это уже как говорится кухня "профессиональная"). Материал был прислан в "ОГ" в качестве ответа на опубликованную ранее статью об эвтаназии "Прошу меня убить по собственному желанию..." ("Общая газета", №49 за 2000 г.). Цитирую:

Вся тяжесть работы с такими людьми (работы тяжелейшей: психологически и физически, к тому же малооплачиваемой и даже опасной) легла на плечи скромных и малозаметных русских медработников, которые выносят и то, что не под силу вынести человеку по всем писаным и неписаным законам... Вот где совершается кропотливая и тяжелейшая работа по спасению российского государства: в больницах, клиниках, библиотеках, школах, социальных учреждениях идет та невидимая миру и обществу незримая  ГОСУДАРСТВЕННАЯ РАБОТА по спасению РОССИИ.

Что до сих пор еще сохранило наше государство на плаву? Бешеные цены на нефть, экономические реформы или быть может тонкая и глубокая продуманная деятельность правительства и общества? Ничего подобного! Надо хоть немного знать и понимать Россию, чтобы сделать вывод: ЛЮДИ! Россия держится людьми, их гигантской ежедневной, незаметной, малооплачиваемой, но титанической работой на своих местах: без лекарств, без средств, без инструментов, на предельно изнощенном оборудовании люди делают свое дело и терпеливо сносят от власти ее высокомерие, грубость, диктат... Да, будь у нас в России такое же население как в Соединенных Штатах или в любом из европейских государств мы бы развалились бы на части еще в 1992 году и никакие   меры (ни государственные, ни общественные) не удержали бы единство российского государства...

Россия сильна своим народом, который никогда не имел адекватной формы правления и своего типа государства: социального не на словах, а на деле... Но тяжелейшие испытания выпавшие на долю людей, которые оказались брошены государством на произвол судьбы, предоставлены сами себе не прошли для них даром. Многие и многие погибли за эти годы и продолжают погибать, но те кто выжил, сохранил себя и своих близких - это уже иные люди... Не хочется называть их новыми русскими, а скажу что это иные русские... Выжившие в эти нелегкие времена, сумевшие противостоять идеологии западного прагматизма, сохранившие чувство локтя и веру в своих ближних, в социальное единство России - эти люди обрели ИНОЙ ПРАГМАТИЗМ... Веру в себя, в свой народ, частицей которого они сами являются, веру в Россию: в этих тяжелейших испытаниях они вырабатывают свою позицию и начинают все активнее влиять на свое окружение, высказываться и наконец, жестко, веско говорить свое слово по самым насущнейшим проблемам современности. Здесь можно перейти к второй части заметки Анны Белозеровой. Обратите внимание как молодая женщина, почти что вчерашняя студентка, просто и твердо высказывает свою позицию:

А между тем перед нами высочайшее РОДОВОЕ требование, вершина философии и в частности философии русской - личность человека (каждого человека!) бесценна...

Самая главная ЛЖА ЗАПАДА: это то, что каждый умирает в одиночку... Человек, даже самый сильный и закаленный, даже самый последний и закоренелый преступник есть существо социальное, не существует вне своего окружения и не является от него независимым... Каждый человек нуждается в людях и его смерть не есть смерть его только одного. " Когда звучит колокол, он звучит по тебе..."

Западное рациональное и прагматичное сознание логически вычислило, что искусственная смерть есть самое прямое избавление человека от боли и страданий... И страшна смерть одинокого и богатого человека в западной клинике, когда своими денежными богатствами он может только КУПИТЬ квалифицированную помощь, вежливое и профессиональное обслуживание, безболезненную и быструю смерть, но НЕ МОЖЕТ КУПИТЬ элементарное человеческое сочувствие к себе как к ЧЕЛОВЕКУ...

На Западе из жизни уходят не люди... Уходят ПРОФЕССИОНАЛЫ (словно некие машины, которые прекращают свое функционирование)... Уходят из жизни режиссеры, знаменитые писатели, политики, экономисты, президенты... Их жизнь, профессиональная и общественная деятельность дотошными биографами  изучаются до мелочей, расписываются по дням... Но то "каким он парнем был" - это мало кого интересует... Непрагматично!.. А между именно человечность является первым и главным признаком настоящего профессионала! Способность поставить ремесло на службу людям, пригодиться своему народу, облегчить его страдания и есть тот высочайший критерий ПРАКТИКИ, которым сегодня поверяется всякий профессионал и всякий прагматизм! И более того, именно тот настоящий профессионал, кто не боится работы с людьми, на первое место ставит не деньги, а способность быть полезным, становится настоящим профессионалом, настоящим практиком, и на собственном опыте убеждается в том, что первично, а что вторично, как это убежденно и лаконично определила свою позицию по сложнейшему вопросу об эвтаназии врач из Петрозаводска Аня Белозерова!

И Аня Белозерова, врач из Петрозаводска, назвавшая себя циничным человеком, на самом деле является глубоко русским, целомудренным и сильным человеком. Нужно что-то иметь в себе, и прежде всего глубокую и искреннюю веру в себя и в других людей, для того, чтобы просто и незаметно делать эту каждодневную тяжелейшую работу, быть опорой несчастным людям, изверившимся в жизни и в справедливости... И пора наконец нам выкинуть вообще это слово - прагматизм и заменить его другим, означающим совсем иное измерение, совсем иную реальность: не западную, а русскую! Пора нам стать не прагматичными, а милосердными!..

То есть пора нам стать, наконец, русскими! Не на словах, а на деле. Ведь именно русское дело, русский строй чувствования и мыслей выразила в своей заметке Аня Белозерова...

Аня! Огромное Вам спасибо! Низкий поклон за Вашу деятельность и доброту!.. И низкий поклон всем русским людям, кто как Аня Белозерова, на своем месте делает  насущное дело по спасению страны! Только вами и ничем иным держится Россия!..
(28 января 2001 г.)

На исходе уходящего тысячелетия и отмечая десятилетие собственного существования “Независимая газета” обратилась к ведущим общественным экспертам России с предложением ответить на анкету из трех вопросов:

 Но если вы внимательно изучите ответы экспертов вы не найдете ни тени злободневной тревоги... Все смело дают свои прогнозы на десятилетие вперед, уверенно квалифицируют действия власти, намечают основные проблемы, стоящие перед Россией... Итак, что же они, господа эксперты, считают сегодня главным?.. Полюбопытствуем?..

 Единственной даме среди обозревателей, Лилии Шевцовой, ведущему исследователю Московского центра Карнеги, предоставили первую страницу “НГ”. С одной стороны, это жест вежливости, а с другой - уважения, ибо Шевцова чрезвычайно жестка, лаконична и колоритна в своих оценках, если не сказать бескомпромиссна:

 Примерно тут же позицию, хотя не столь категорическую, занимает генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин. Для него власть не непокорный мальчуган (как для Шевцовой), а молодой человек, находящийся в стадии обретения своего общественного лица. Поэтому он признает за властью право на поиск своего пути (политического), но подытоживает, что “выбора между абстрактным авторитаризмом и идеальной демократией, разумеется, не существует” и напоминает, что главное - это “соответствие политики власти запросам общества”. Отсюда и соответствующий спокойный прогноз:

 Но именно Никонов невольно (то есть имея в виду совсем другое) подытоживает всю тяжесть нынешнего российского кризиса, замечая:

Ты проиграла Россия и куда ты теперь денешься!.. Иди и работай!.. А потом продавайся за сколько сможешь!.. И будь рада если кто-нибудь захочет тебя КУПИТЬ...

 Замыкает пятерку “непримиримых” западников (естественно, по моей классификации) редактор “Независимой газеты” - инициатор данной общественной дискуссии - Виталий Третьяков. Причем “разоблачить” Третьякова как идеологического западника, “вывести его на чистую воду” оказалось не просто. Редактор - это тот же журналист, имеющий дело с многочисленными точками зрения, факторами, фактами и потому в своей оценке чрезвычайно гибкий и осторожный. У недостаточно опытных людей может возникнуть впечатление, что Третьяков - патриот России, чуть ли не славянофил, своего рода “независимый почвенник”, ведь подумать только какие приятные для русского уха слова он произносит, цитирую:

 Как видно, Третьяков не оригинален в принципиальных моментах, но к чему бы все эти заботливые речи о народе? Только здесь приходит прозрение... Ведь народом г-н Третьяков считает общество (все ту же московскую и питерскую прослойку), а программа его обращена к власти (в лице Путина) и именно её он призывает быть просвещенной и неавторитарной:

 После этих слов и тени сомнения нет, что адресат “просвещенной” программы Третьякова - президент России Владимир Владимирович Путин. Президента “обогрели”, “обласкали” вовремя сказанными словами о величии России, о заботе над русским народом, но при этом где-надо расставили идеологические вешки “вопрос о земле”, “депопуляция”, “гражданское общество”, “закон”... Что и говорить, г-н Третьяков как настоящий и профессиональный журналист умеет подать ощипанную утку (идеологию) как кулинарную жар-птицу (программу)... Неудивительно, поэтому что сценарий будущего России ЭКОНОМИЧЕСКИ РАСЦВЕЧЕН во все цвета радуги:

 Вновь подтверждается уже сделанное мной наблюдение, что идеологи экономического и гражданского общества серьезного конфликта, двоевластия внутри страны не видят, они торжествуют идеологическую победу (поражение России перед Западом) и ждут, когда будет сломлен хребет российской бюрократии, чтобы решить вопрос о земле, утвердить полное торжество закона и построение гражданского общества как новой русской идеи... Причем формы русской демократии - это на данном этапе вопрос второстепенный, главное сделать торжество западного закона в России необратимым... Но для этого осталось последнее препятствие: та самая русская бюрократия (власть) и центростремительная деятельность президента Путина... Но куда они денутся?.. Экономизм, как говорится на марше... Доллар и рубль шагают в обнимку...

 На этом я заканчиваю первую часть записи. Приходится ее разделить на две части: в начале я дал обозрение (со своей точки зрения) крайних “экономистов”, то есть экспертов-западников, остальным экспертам будет посвящено окончание...

(6-7 февраля 2001 г.)

 Как и всякая классификация, предпринятая мной попытка разложить экспертов по полочкам, является достаточно условной, хотя в ней есть и своя логика. Двенадцать экспертов расставлены мной по методу тренера футбольной команды по системе 5+3+3+1. То есть мы имеем очень “зубастое”, жестко нацеленное на ворота власти, нападение, “мобильную” полузащиту (точнее, полунападение), внимательную защиту и вратаря, который хорошо чувствует опасность для своих ворот. Правда экспертов у нас оказалось на одного больше чем положено “по штату” футбольной команде, но Третьяков является не сколько экспертом-игроком, а сколько судьей: с одной стороны, “игру не испортит”, а с другой украсит расстановку на поле новой тактической схемой: одиннадцать игроков и “джокер”. Уверяю вас, против такой связки и такой игровой схемы любым пижонам спасения нет! Но шутки в сторону...

 Итак, мы имеем: пятерку “непримиримых” западников, тройку: в той или иной мере надеющихся на власть, еще тройку “нейтральных” и, наконец, “вратаря”, который надеется спасти команду экспертов от поражения...

 Депутата Государственной Думы Владимира Рыжкова можно было без колебаний отнести к “западникам”, если бы не недавнее прошлое Владимира: он был лидером почившей на лаврах фракции “Наш дом - Россия”. Отсюда: при идеологической четкости интеллектуально-западных постулатов эмоциональное уныние: там где западники смотрят сквозь административную полосу с надеждой на вливание России в глобализирующийся мир, Рыжков смотреть не рискует, ибо его домом может оказаться не Россия, а весь мир. С одной стороны, это вроде бы хорошо, а с другой как-то не очень уютно. Вот его профессионально-экономическая терминология:

Председатель фонда “Экспертиза” Марк Урнов впервые начинает вносить в этом нашем повествовавнии оптимистическую ноту, то есть мыслить не совсем в унисон с западными категориями:

 В отличие от Марка Урнова другой Марк - то есть Директор центра политических исследований Сергей Марков излучает гораздо большую волну оптимизма, но тоже, хотя и не очень заметно, подрезает самого себя. Но сначала радостные эмоции, в виде постановки перед властью задач, на которые не отважились ни один из уже названных экспертов (позволю себе выделить их):

 Сказано жестко, точно, конкретно. Это точка зрения, которую нельзя не уважать. Вывод о перспективах столь же жесткий:

 Второе замечание к правнуку Кащея Бессмертного относится к его бессмертной природе. Ну откуда у народа России, даже несмотря на его сверхрасчетный (sic! - К.Ч.) запас прочности, столько сил, чтобы протерпеть еще десятилетие поисков пути: как конкретной властью, так и абстрактным обществом... Острейший кризис прямо на глазах совершается сегодня и прогнозировать что-либо в это десятилетие могут только потомки кащеевы да карамурзевы...

 И хотя Ципко сделал еще ряд ценных замечаний, для нашего изложения - уже достаточно. Должен сказать, что на мой взгляд, именно Ципко наиболее правильно и точно ОБОЗНАЧИЛ ПРОТИВОРЕЧИЕ России и поставил заключительный вопрос:

“Но чем быстрее наступление на идеологических и политических фронтах, тем острее проблема экономического и социального тыла. При нынешнем тощем бюджете в 20-30 млрд. долл. Россия может еще сохраниться, но лишена шансов на развитие. Пока что нет средств на восстановление властной вертикали, на содержание армии, государственного аппарата, правоохранительных органов. Сталин обеспечил державную мощь СССР, индустриальный рывок за счет коллективизации, мобилизации экономических и людских ресурсов села. За счет чего обеспечит державную мощь России Путин?” (выделено мной - К.Ч.)

 Предполагая, что Путин пойдет путем усиления властных структур Ципко логично замечает:

 Великолепно! Может быть сам Салмин так далеко не заглядывает, но именно через это разделение обозначается “властный механизм” Миграняна, а именно новое понимание функции власти. Не ВЛАДЕНИЕ, не УПРАВЛЕНИЕ, а СЛУЖЕНИЕ! Только власть являющаяся ЛИЧНОСТЬЮ, избранной народом и лично перед народом ответственная, живущая с ним одной жизнью может добиться полной идентичности проблем власти и проблем страны. Ни правящая бюрократия, ни интеллектуально и материально отгородившаяся от народа общественная и прочая элита и соответствующие им формы государства никогда не будут жить с народом одной жизнью. Пока это разделение - между властью (неважно какой: бюрократической или общественной, то есть восточного или западного типа) и народом будет существовать России никогда не подняться под этим солнцем и на этой земле.

И хотя Салмин глубоко намечает основные проблемы России, он не совсем четок в терминологии, отдавая дань некоторым западным терминам. Цитирую: сначала проблемы, а затем отдельно неточность в терминологии (то есть неточность при той социальной проблематике, которую он ставит):

 В России мы сегодня имеем острейший СОЦИАЛЬНЫЙ кризис, однако власть уповает на политические рычаги, а общество - экономические... Это чрезвычайно острое ПРОТИВОРЕЧИЕ: злободневное столкновение двух методов выхода из кризиса и управления страной (восточного и западного, властного и общественного) не снято и более того, заложено в Конституции Российского государства как ДВОЕВЛАСТИЕ... Таким образом, мы находимся на пороховой бочке с уже тлеющим запалом (ибо ни НТВ, ни президент не уступили друг другу в личной встрече)...

Парадигмой власть (Восток) - общество (Запад) полностью исчерпываются все точки зрения экспертов, и лишь Алексей Салмин попытался разделить понятие власти на две части, выделив фигуру президента (то что я называю принципом личности - то есть социального управления) и власть (бюрократию)... Только у Салмина парадигма начинает выглядеть так президент - бюрократия (власть) - общество...

Если еще раз пробежать по всем ранее просмотренным позициям экспертов, то можно сказать так: первая группа: Шевцова, Бунин, Никонов, Клямкин, Третьяков - занимают в вопросе о власти решительную и бескомпромиссную позицию на отделение (на раздвоение государства) и в дальнейшем на подчинение власти обществу, где президент станет фигурой, поставленной обществом себе на службу для управления бюрократией; следующая часть экспертов - Рыжков, Урнов, Марков более конкретны в подходе к проблемам России и власти, видят во власти не сколько общественного противника, а сколько союзника, но их позиция в целом недостаточно оригинальна, для того, чтобы преодолеть западную логическую тенденцию или говоря иными словами, они не могут отстоять самостоятельность России перед Западом. Следующая группа экспертов - Кара-Мурза, Мигранян и Ципко, в принципе, выделяют парадигму власть - общество (или Восток - Запад) в целом как ПРОТИВОРЕЧИЕ, то есть как две равно противостоящие стороны (“чума на оба ваши дома!”). Кара-Мурза не видит у власти никаких шансов на прорыв (то есть в принципе не разделяет президента и бюрократию), Мигранян уже ставит проблему нового метода - своеобразного соединения власти и общества посредством синтеза во властный механизм (то есть можно сказать, проблему выделения президента из бюрократии в самостоятельное целое - функцию), а Ципко четко переводит ПРОБЛЕМУ Миграняна в ПРОТИВОРЕЧИЕ, причем уже полностью анализирует позицию президента (говоря иными словами, нащупывает новую функциональную роль президента как синтезирующую противоречия в парадигме власть - общество в синтез на основе принципа личности). И лишь, повторю еще раз, Алексей Салмин четко разделяя проблемы власти и народа, по сути дела обозначает новую задачу российского государства - власть и народ должны жить одной жизнью и одними проблемами. Поскольку бюрократия никогда этого не сделает, то президент должен стать личностью - не главой бюрократии, не назначенным обществом управленцем, а личностью, непосредственно выбранной народом и лично перед ними ответственным. То есть последняя тройка экспертов и Салмин реально поставили задачу реформы государственного устройства России.

Напоследок снова обращусь к философии: Восток - власть ЕДИНИЧНА (владеет природой и народом), Запад - власть МНОЖЕСТВЕННА (созданы независимые друг от друга государственные институты), то есть разделена: общество - власть. И только Россия может выйти из этого противоречия в качестве третьего духовного материка, привнеся третье начало - гармонию властей, то есть достигая ЕДИНСТВА властей как синтеза единичности и множественности в третье качество, где СОЦИУМ есть единство природы и технологии (власти и общества).

Иными словами, Россия продолжает историческую эстафету родового человечества, достигая третьего качества: Восток - прирора (власть как конкретное владение материей и этносом), Запад - технология (общество как абстрактное управление движением и нацией), Россия - социум (народ или президент-личность как синтетическое служение действием и регионом).

(8-9 февраля 2001 г.)

Так, или почти именно так, умер тонкий духовный лирик Леонид Енгибаров. Публика в упор не видела страданий этого тончайшего и деликатнейшего человека. Профессиональная манера и клоунский образ Енгибарова незабываемы. А между тем - поразительнейшая вещь: за грубоватой манерой Юрия Никулина, его кинематографическим Балбесом, цирковым Юриком узнаются те же енгибаровские тонкость и деликатность. Разница только в том, что Никулин еще работал в традиционной для клоунов старого цирка внешней манере экзотичности, узнаваемости рыжего, коверного, тогда как Енгибаров решительно сбросил эту старую форму и стал разговаривать со зрителем напрямую, откровенно, обнаженно, совсем не с профессиональными доверием и открытостью внутреннего мира. Потому он так быстро надорвался и сгорел: как тонкая свечка, которую вдруг на открытом воздухе безжалостно и беспощадно пожрало внезапно вспыхнувшее пламя.

Никулин, как Енгибаров, клоун печального Образа. Как в Дон Кихоте сила не в жизненной энергии Санчо Пансы, а в выстраданной человечности идальго, так и Юрий Владимирович пронес сквозь всю свою жизнь эту внутреннюю негромкую силу. Не случайно одни из самых незабываемых его ролей в советском кинематографе - это роли негромкие и человечные: "Когда деревья были большими", "Ко мне, Мухтар!", "Двадцать дней без войны"…

Просто и спокойно, без излишнего эффекта и патетики, человек рассказал про свою маленькую и небольшую как у всех жизнь… За житейскими историями, событиями, занимательными случаями, повествованием талантливого и интересного рассказчика и собеседника, многочисленными фактами и анекдотами, как-то не замечаешь течения времени… И когда книга заканчивается остается сожаление, что она закончилась, что умолк интересный и чем-то даже родной голос… И только какое-то внутреннее, наверно выработавшееся чутье критика, заставило меня вновь перечитать последнюю главу и ощутить внутреннюю боль Юрия Владимировича, его, обращенное ко всем нам, совсем не публицистическое, предостережение… Кстати, именно эта последняя глава дала название всей книге: "Десять троллейбусов клоунов". Я позволю себе процитировать достаточно большой отрывок из этой последней главы книги, или даже жизни Юрия Никулина:

Странное название для книги "Десять троллейбусов клоунов" - не правда ли. Более того, на название почти что даже не обращаешь внимание - мало ли какие бывают заголовки? После вышеприведенного отрывка из жизни Юрия Никулина заголовок предстает совсем другим. Усталый немолодой человек возвращается домой после тяжелого трудового дня. Накрапывающий дождь, вечер, пустой троллейбус… В памяти непрерывно только что состоявшийся разговор, который заставил глубоко задуматься о своей профессии, и на склоне лет произвести переоценку собственной жизни… Все ли правильно делал, не пожалел ли о когда-то сделанном выборе…

Может быть это громко сказано: но в тот вечер Юрий Никулин оказался один на один со своей судьбой… Как на фронте судьба поставила перед необходимостью принять решение… Откинуты в сторону все общественные иллюзии, вся каждодневная суета и человек, которого увидел в первый и быть может последний раз в жизни, выразил определенную общественную позицию: дело твоей жизни, которым ты занимался всю жизнь, которому отдавал всего себя без остатка, которому служил беззаветно и преданно - это чепуха… Общество произвело переоценку ценностей и твое искусство оказалось никому не нужно: кроме детей и оставшихся в детстве придурков… Настоящее искусство в кинематографе, в театре: Шекспир, Данте, Гёте, а тут: "снимаем шляпу с необыкновенной головы", то есть просто с задницы…

Что и говорить, крепко и неожиданно ударил любимого своего артиста этот рафинированный интеллигент, тонкий и глубокий ценитель настоящего искусства… Слова, с которыми не дай Бог столкнуться каждому, были произнесены после трех представлений, смертельно уставшему, мечтающему о чашке горячего чая в домашнем уюте, человеку… Однако Никулин оказался мужчиной… И его "десять троллейбусов клоунов" - дерзкий и неожиданный ответ на вызов судьбы…

Слова, произнесенные поклонником "настоящего" искусства, оказались неожиданно вескими, тяжелыми. Неожиданно, потому что со времени, когда совсем молодой Юрий Никулин делал свои первые шаги в цирковом искусстве, таская, например, реквизит Карандаша, профессия клоуна, точнее, циркового искусства, была одной из самых почетных. Общественная атмосфера была эмоционально жизнерадостной, и те кто влиял на эту атмосферу, кто ее создавал, были любимцами всей страны: слава Карандаша была поистине сумасшедшей и всенародной… Цирк был источником всенародной любви и искреннего, неподдельного восхищения силой, мужеством, смелостью и удалью своих любимцев… Цирковые артисты купались в атмосфере искреннего признания и сопереживания… Цирковое действие объединяло и зрителей, и артистов во взаимном потрясении чувств, восхищении…

Но времена начали меняться… Лирики уступили место физикам… Культура чувств стала сменяться культурой интеллекта и притом интеллекта инженерного… Процесс отчетливо обозначившийся в советское время и приведший к утонченности чувств, искушенности в переживаниях породил клоуна Енгибарова, с неожиданной и скоропостижной смертью которого казалось умерла сама профессия клоуна… Умер последний романтик клоунского искусства как открытого душой к людям, ищущего в них поддержку, опору, вызывающий в них чувства, сочувствие и этим живущий, ради этих минут творящий и погибающий…

И Цирк начал увядать… Исчезали уникальнейшие номера, передавшиеся из поколения в поколение, умирали единственные в мире артисты, и некому было продолжить их дело… Совсем недавно всех потрясла неожиданная и трагичная, но такая, что говорить, по-своему закономерная, смерть уникальнейшего дрессировщика Филатова… Совсем-совсем недавно, можно сказать на днях, ушла знаменитейшая живая легенда всемирного Цирка - Ирина Бугримова и некому повторить то, что она делала… Дело даже не в том, что некому, а в том, что незачем… Бесчувственной и равнодушной публике уникальнейшие и единственные в мире номера что бисер для свиней…

И бессменный директор в последние годы своего любимого детища - цирка на цветном бульваре - Юрий Никулин совсем не случайно поделился своим страшным сном, поставив его как жирную точку в конце своей книги-жизни, не сколько рассказанной им, а сколько заново прожитой:

Я предвижу, что здесь мне могут возразить… Мало ли, что критик тут наплел, нагородил, придумал совсем не существующие страсти… Эпизод о встрече со своим поклонником, рассказанный Юрием Никулиным совсем не типичен, мало ли какие оригиналы встречаются на свете, да и страшный сон Юрия Никулина - это всего лишь профессиональный кошмар циркового артиста, клоуна, похожий на кошмар студента, которому снится что он не может на экзамене ответить на вопрос из экзаменационного билета… Это всего лишь личные переживания уважаемого Юрия Владимировича - прекрасного, доброжелательного, всегда ровного и спокойного человека… О каком завещании, и даже - предостережении здесь можно вести речь… Сгустил, сгустил критик краски…

Так и в этой заключительной главе своей книги-жизни, дабы у нас вами не было никаких сомнений, что популярнейший клоун сбрасывает свою маску и выступает в качестве человека, личности, напрямую обращающегося к нам со своим духовным завещанием, предостережением Юрий Никулин предусмотрел небольший ключик к главе - эпиграф из творчества писателя Станислава Ежи Лец (выделяю жирным курсивом):