Посвящается 625-летию битвы на Куликовском поле
и явлению России в мировой истории
|
РУССКАЯ ИДЕЯ:
|
Это означает, что:
a) во всемирной истории человечества Россия обозначает себя как самостоятельное духовное явление, равное Востоку и Западу;
b) наши исторические неудачи и нынешняя неустроенность государства есть следствие духовной подчиненности России двум процессам: слияния Востока (положительной идеологии власти) и разделения Запада (отрицательной идеологии закона);
c) Россия продолжает духовную эстафету, начатую народами Востока (жизнь в природе - сельская цивилизация) и продолженную народами Запада (жизнь вне природы - городская цивилизация);
d) Россия примиряет духовный антагонизм между Востоком (человечество как утверждающее свою власть над материей природы) и Западом (человечество как отрицающее материю природы во имя движения, свободы духа от материи);
e) явление России есть явление нового и третьего этапа развития человечества (социального вслед за природным и искусственным) во всемирной истории человечества, соответственно:
- возникает третий тип мировосприятия: вера в единичность мира (материализм) - вера в множественность мира (идеализм) и вера в единство мира (реализм);
- возникает третий тип мышления: конкретное (утверждение) - абстрактное (отрицание) и синтетическое (согласование);
- возникает новая логика: формальная (классификация) - диалектическая (систематизация) - синтетическая (гармония);
- возникает новая идеология: идеология ЖИЗНИ (начала - Восток) - идеология СМЕРТИ, Апокалипсиса (конца - Запад) и идеология БЕССМЕРТИЯ (середины или связки, синтеза начала и конца - Россия);
- возникает третий тип государства: природного как основанного на целостности власти (Власть Востока) - искусственного как основанного на разделенности властей (Закон Запада) - синтетического как основанного на единстве гармонии или симфонии властей (принцип личности России);
|
УТВЕРЖДЕНИЕ АВТОРА: Пока Россия официально не признает себя третьим духовным материком и не утвердит свой тип мышления и государства мы обречены на неуклонное движение к новому социальному кризису и мощному потрясению российского государства из-за непреодоленного до сих пор противоречия между двумя типами власти: конкретной (президент) и абстрактной (Дума). Сшибка между двумя противоположными образами жизни и производства (сельским и городским) неминуема! Именно это противоречие и развалило столь мощный колосс на глиняных ногах, каким был СССР и грозит сегодня государству нынешнему! |
Наша научная и общественная интеллигенция бессильна найти и сформулировать русскую идею потому, что не может преодолеть коренной изъян абстрактного (научного) мышления, который был осознан и четко сформулирован в июле 1955 года в Лондоне в “Манифесте Рассела-Эйнштейна”, подписанном одиннадцатью выдающими учеными ЗАПАДА и МИРА: “Мы должны научиться думать по-новому, помните о вашей принадлежности к роду человеческому и забудьте об остальном. Если вам это удастся, то перед вами откроется путь в новый рай. Если не удастся, вы окажетесь на пороге всеобщей гибели”.
Еще цитата из книги автора “Синтезис о русской идее”:
“...неудача с поиском национальной идеи есть отражение того факта, что идея России не может быть осознана традиционным методом западного абстрактного мышления, точно также как она недоступна и конкретному мышлению Востока. У России свой метод - синтетический и национальная идея есть идея СИНТЕТИЧЕСКАЯ” (стр.12)
Тютчев был прав:
“Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить”
“Действительно, Россию невозможно постичь на основании только опыта истории или логически вычислить умом. Необходимо нечто большее, нежели знание или интеллект, необходима вера в Россию, вера в её людей и просто вера в человека: в самого ли себя или в другого. Именно в этом была та непостижимая сила России, которая помогла ей выстоять в истории и в час мирового кризиса выйти с верой в творческое преображение мира” (“Синтезис об идеологии”, март 1999).
О ПОЭЗИИ:
И в поэзии Россия являет третий (троичный, гармоничный) принцип: где поэтический ОБРАЗ как средство поэта Востока, влюбленного в природу и в жизнь; и принцип механической РИФМЫ как средства поэта-ремесленника Запада, аналитически познающего природу и саму СМЕРТЬ; сменяет принцип ИНТОНАЦИИ как являющего миру средство поэтической гармонии двух миров (природного и искусственного) и создающего мир третий - мир гармонии ЛИЧНОСТИ.
ИНТОНАЦИЯ, соединяя внешнюю целостность образа и внутреннюю аналитичность рифмы, являет третье качество: единство эмоции (утверждение) и мысли (отрицание) в РЕАЛЬНОСТИ поэтического мира - ЛИЧНОСТЬ (гармонию).
(4 марта 2000 г., Авторский вечер Константина Черепанова (философия и поэзия), государственный музей “Выборгский замок”).
РУССКАЯ ИДЕЯ КАК ФИЛОСОФСКАЯ И ЛОГИЧЕСКАЯ ФОРМУЛА[1]
(Троица как философский и логический метод преодоление раскола жизни и
деятельности):
“Синтез (реализм) является наряду с объектом (материализм) и субъектом
(идеализм), третьей и самостоятельной философской и логической категорией,
обозначающей сферу философского (авторского) и логического (творческого)
согласования (гармонии Троицы)
“Россия имеет уникальный духовный метод - православную Троицу (наиболее зримо данную нам в иконе Андрея Рублева), которая, будучи осознана как научный метод, позволяет произвести коренной переворот в способе мышления человечества, в научной практике, по иному увидеть историю нашей цивилизации и не только предвидеть, но и творчески созидать будущее всемирного человечества.
Русская Троица есть явление общечеловеческое, а ее научное осознание позволяет России начать новую эру в Истории - творчество человечества на пути к новой созидаемой реальности (БЕССМЕРТИЮ)”.[2]
Восток и Запад – две родовые формы человечества (естественная и искусственная)
Восток – это первая родовая форма как жизнь в природе, где происходит захват территории (идея власти над пространством), что приводит к формированию этноса, отражающего природные и климатические условия данной территории. Это естественная форма отношения к жизни: сельская цивилизация.
Запад – это вторая родовая форма как отказ от жизни в природе и обособление внутри искусственного пространства (идея закона существования во времени), что приводит к формированию нации, существующей за счет внутреннего производства и в связи с другими странами и нациями. Это искусственная форма отношения к жизни: городская цивилизация.
Постановка проблемы в философии
Современное противоречие между материализмом и идеализмом в философии и объектом и субъектом в логике есть отражение родового противоречия между Востоком и Западом как двумя формами отношения человечества к природе: власти над природой (сила власти, Восток) и отказа от природы (закон общества, Запад).
Философское противоречие между двумя родовыми формами выражено в основном вопросе философии: противоположности между материализмом и идеализмом. Однако современное понимание материализма и идеализма есть не философское, а логическое, ибо материя осмыслена как объект (то есть живое как мертвое), иными словами, идея материи, а идеализм осмыслен как субъект (мертвое как мертвое)[3] – идея субъекта. Настоящее философское понимание основного вопроса философии: это противоречие между живым и мертвым или чувственностью (подсознанием) и мышлением (сознание). В современном мире это противоречие между религией и наукой.
Философское противоречие есть различие между Востоком и Западом как противоречие основания (жизни).
Постановка проблемы в логике
Логическое противоречие между объектом и субъектом есть противоречие между двумя формами сознания: конкретным мышлением, ориентированным на объект внимания (внешнее) и абстрактным мышлением, ориентированным на субъект внимания (внутреннее). Таким образом, это логическое противоречие между двумя формами сознания пронизывает всю современную науку и философию как противоречие между живой и мертвой природой. Совершенно очевидно, что данное противоречие неразрешимо логическим путем, ибо сознание считается основанием и оно же следствием.
Логическое противоречие есть не противоположность между Востоком и Западом, а проявление противоположности внутри Запада (сознания) как противоречие следствия (деятельности).
Современный конфликт между Востоком и Западом в философии
Не обозначен. Обозначена логическая форма противоречия материализм – идеализм внутри западной традиции[4].
Формальная логика Аристотеля оказалась по сути дела методом классификации (объект-субъект) богатейшего содержания Востока (не объект, а идея объекта), а вторая поворотная логика - диалектическая логика Гегеля методом систематизации вторичного материала, наработанного философской мыслью методом Аристотеля (идея объекта - субъект, то есть идея - идея или субъект – субъект).
Современная философская мысль продолжает пребывать в тупике немецкой классической философии после разделения объекта и субъекта (Кант)[5] - установление противоречия основания (между феноменом природы и ноуменом сознания) и мнимого разрешения этого противоречия после отказа от феномена в пользу ноумена (Гегель) в противоречии следствия (между феноменом сознания и ноуменом сознания). Гегелевский способ разрешения противоречия (активно действующий вплоть до сегодняшнего дня) приводя к разрешению интеллектуальных проблем внутри сферы сознания Запада, на самом деле приводит к глобализации субъективного существования техногенной цивилизации и полному расщеплению с Востоком,[6] то есть к противоречию Восток (подсознание, чувственность) и Запад (сознание, мышление). Разрыв между природой и производством, селом и городом, этносом и нацией[7] сегодня принял тотальную форму противостояния двух родовых форм жизни и действия человечества: живой и мертвой, естественной и искусственной, положительной и отрицательной, центростремительной и центробежной[8].
Постановка проблемы в русской философии
Проблема осмысления Святой Троицы как философского метода была поставлена перед русским сознанием Сергием Радонежским[9], основавшим Троице-Сергиеву Лавру и явившегося духовным наставником Андрея Рублева в создании им всемирно известной иконы - этой вершины русского религиозного искусства и мысли. Триединство Троицы бывшее доселе религиозным догматом[10] стало средством духовной обороны и фактом зримого созерцания русских людей во времена глубочайшего исторического поражения и явлением непобедимого духа русского народа. Троица неслиянная и нераздельная как триединство есть гармония[11] - требовалось понять это философски и логически.
Приведем две принципиальные постановки задачи, исчерпывающие постановку проблемы Троицы как философского метода: логическую и философскую. Первая - немецкого систематика Гегеля: “если в этом триединстве есть смысл, мы должны его понимать”[12], но философски и именно как основную задачу для русской философии данную проблему четко, ясно и недвусмысленно сформулировал русский священник и философ отец Павел Флоренский: “бесчисленные попытки дедуцировать Т р и - ипостасность Божества мы не можем признать удачными. … Чувствуется, что есть какая-то глубокая связь между всеми этими троичностями, но какая - это вечно бежит от понимания, именно в тот момент, когда хочешь почти найденную связь пригвоздить словом” [13].
.Гегель и Флоренский по-разному ставят одну и ту же задачу: осознание Троицы. Гегель говорит о том, чтобы религиозное сделать фактом общественного сознания (логического) - подсознание фактом сознания, а Флоренский ставит задачу - дедуцирования (религиозного или подсознательного) постижения истины и свете ее объяснение фактов (философского - выявление глобальной связи фактов), то есть подсознанием осмысливать сознательное[14].
Попытки осознания Троицы неслиянной и нераздельной как метода
В XIX в. русской философской мыслью были предприняты две принципиальные попытки осмыслить Троицу как философский и логический метод. До сего времени и даже вплоть до нынешнего Троица оставалась религиозным оружием России, ибо, как известно, православие было принято русскими для духовной обороны[15]. Троица неслиянная и нераздельная противопоставлялась Востоку и Западу: на слияние Востока русские отвечали разделением (Московская Русь), а на разделение Запада – слиянием (Петербургская Россия и СССР), или, по-другому, на общность – индивидностью, на индивидность – общностью.
Решение задачи лежало на стыке религиозного и общественного: религиозный догмат требовалось сделать фактом общественного сознания.
Логическая попытка осмысления Троицы была предпринята русским философом Владимиром Соловьевым[16]:
|
|
Сущее (абсолютное) |
Бытие |
Сущность (идея) |
|
Абсолютное |
Дух |
Воля |
Благо |
|
Логос |
Ум |
Представление |
Истина |
|
Идея |
Душа |
Чувство |
Красота |
С философской точки зрения обращает на себя внимание попытка всеобщего синтеза - всеединства: гармония проявления всех трех ипостасей. Однако это внешнее решение проблемы - осуществление принципа “все во всем” (как следствие пифагорейского “все есть число”[17]) - без дедуцирования, то есть форма дана без содержания (постижения смысла), а логическое без философского.
Философская попытка осмысления Троицы была предпринята сыном русского священника и общественным лидером Николаем Чернышевским в ответ на вторжение в Россию немецкого идео-логического субъективизма, особенно философии Гегеля. Это достижение было изложено в работах: магистерской диссертации “Эстетические отношения искусства к действительности” и философском произведении “Антропологический принцип в философии”[18]. Тезис первой работы вывел родовую мысль, пребывавшую со времен Аристотеля в тупике “объекта”, за пределы логики и указал на первопричину внимания “Прекрасное есть жизнь”[19], иными словами, материя есть ЖИВОЕ, а не материальное, что обозначает также и способ восприятия - чувственность. Таким образом, русский философ и критик вывел объект философии за пределы западного сознания в сферу Востока[20].
Решение задачи, поставленной перед русской мыслью Флоренским: “Дедуцировать Троицу”, было дано в знаменитой, но непонятой работе Чернышевского “Антропологический принцип в философии”, где прозвучало: “... принцип этот состоит в том, что на человека надобно смотреть как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезывать человеческую жизнь на разные половины, принадлежащие разным натурам, чтобы рассматривать каждую сторону деятельности человека как деятельность или всего его организма, от головы до ног включительно, или если она оказывается специальным отправлением какого-нибудь особенного органа в человеческом организме, то рассматривать этот орган в его натуральной связи со всем организмом”[21]
Чернышевский нашел слово, которое мечтал дедуцировать Флоренский и слово это “человек”, который является синтезом двух миров: природного и искусственного. На Востоке человек дан как внешнее - особь (целое, но не разделенное с природой), на Западе человек отделен от природы и является частью - индивидом (утратившим целостность). Требование целостности Чернышевским являет по сути дела категорию “единое”, ибо дано в ответ на “разделенность”, то есть третье философское измерение человека. Однако это философское, но не логическое решение проблемы, то есть еще не разработанное до четкости метода. Необходимо отметить принципиальную разницу в подходе к проблеме между Фейербахом, основателем антропологизма и Чернышевским, давшим антропологический принцип. Эта разница отчетливо видна в понятии “живой объект”, где немецкая философия акцентирует внимание на “объекте”, а русская - на понятии “живое”, “жизнь”. Если Фейербах акцентирует внимание на категории “род”, “человечество” и на критике религии (начала), то Чернышевский на понятии “человек” и на критике немецкой философии (конца). Именно эта разница между живым и мертвым мышлением, философским и логическим, русским и немецким, явилась препятствием для понимания значения сделанного В. И. Лениным, прямого ученика и последователя Чернышевского. Марксизм явился формой, в которую было отлито чисто русское содержание.
Остается подытожить, что если Вл. Соловьев дал логическое решение проблемы без философского (“идею всеединства”)[22], то Чернышевский осуществил именно философское решение, но без логического (“антропологический принцип”). Другими словами, Вл. Соловьев дал общественное решение проблемы, но без народного, а Чернышевский: народное (сельское), но без общественного (городского). Именно это обстоятельство: разрыв философского и логического, объекта и субъекта (метода), народного и общественного, живого и мертвого, 1-й и 2-й родовых форм проявилось в истории и логике существования СССР.
Постановка проблемы в советской философии
Советский Союз есть отрицание индивидуализма (капитализм) общностью (социализм), в этом смысле он следует русскому методу обороны - Троице неслиянной и нераздельной: на Запад (разделение) русские ответили Востоком (слияние). Необычность данного явления в том, что первичным явилось не утверждение, а отрицание. Попытка России выйти из западной традиции отрицания (центробежных процессов индивидуализма) привела к тому, что отрицанию (индивидуальному) было противопоставлено отрицание (общее), идее (капитализма) - идея (социализма), логике (субъективной) - логика (объективная). Специфика России: отсутствие по сравнению с Европой многолетних традиций капитализма - иными словами, развитой городской промышленности при отсутствии сельского населения, привела к тому, что Россия попыталась перейти к социализму, минуя капитализм. Это означало принципиально новый конфликт в истории: реализацию искусственной (городской) идеологии в стране с естественной (сельской) территорией и крестьянского населения[23].
СССР есть отказ от религиозного во имя общественного, и в этом смысле западное явление: материализация идеи на практике. В философском смысле - это идеализм, осуществивший экспансию на материализм[24]. Однако в логическом смысле (в идеальном) была поставлена проблема синтеза материализма и идеализма. Запад был столкнут с Востоком: отрицание (мышление) было осуществлено с огромной силой утверждения (чувственностью), следствием чего явилась личная вера вождя - ученика Чернышевского В. И. Ленина в революцию, и энергия народных масс, внесших в строительство производственно-идеологического государства творчество и убеждение. Совершенно очевидно, что по сравнению с либералами, мыслящих в отрицательной западной манере (логически) и неспособных к энергии, большевики обладали способностью действия и верой в свое предназначение.
Материализм и идеализм были резко, логически столкнуты друг с другом, что привело к рождению двух ветвей советского способа миропонимания: исторического материализма (ИСТМАТа) - рассмотрение истории посредством логики и диалектического материализма (ДИАМАТа) - рассмотрение логики посредством истории. Материализм был явлен не как материализм (явление), а как идея материализма (понятия явления), что позволило привнести в идеалистический способ миропонимания - идею ЦЕЛОГО (объекта), создав тем самым парадигму объект - субъект, правильно поставив, хотя бы и в теории, отношения причины и следствия (пространства и времени), что позволило обозначить родовое противоречие Восток - Запад. Таким образом, идеологически советская философия оказалась превосходным методом критики западного субъективизма, как метода, существующего в отрыве от природы и от родовой общности[25]. Однако советский идеализм обнажил свою утопичность, оторванность от той же природы и того же рода, когда была сделана попытка перейти от отрицательных задач к творческим[26]: построению идеологии научного коммунизма как синтеза истмата и диамата.
То обстоятельство, что советский метод был шагом вперед и на уровне своего времени, являясь все же идеализмом, подчеркнул тот факт, что советская философия и наука смогли принять явно идеалистическую конструкцию теории относительности Эйнштейна, где материализм и идеализм (пространство и время) оказались взаимопереходящими друг в друга категориями. Советскую философию разрушило философское, а не логическое противоречие между материализмом и идеализмом. Материализм помог дать критику субъекта (части), введя идею объекта (целого), что позволило выявить временной процесс (функцию) как взятый сам по себе (в описании, в истории), но именно переход к социальным задачам, построению жизни людей, обозначил, что это целое есть идеалистическая абстракция и СССР существует на западной территории. Советский социум оказался западным феноменом, то есть единством на основе отрицательной деятельности (производства), но не жизни (Восток) и тем более не жизнедеятельности (русская идея, создающая Россию как третий духовный материк).
Иными словами, крах потерпела идея организации жизни людей на основе искусственного хозяйства (производства), вытекающая из попытки логического решения проблемы синтеза материализма и идеализма. Россия сумела явить и личность (В. И. Ленина), и социум (СССР), но они решали отрицательные задачи. Настало время творческого синтеза философского и логического, а значит, время русской идеи.
Решение проблемы осознания Троицы как метода
Логическое решение: противоречие следствия
Автору данных строк удалось раскрыть внутреннюю логику таблицы Вл. Соловьева, заменив слова знаками (+, -, =) и достигнув тем самым единства количественного и качественного, наполнив формальный принцип “Все во всем” содержанием:
|
|
(+) |
(-) |
(=) |
|
|
(+) |
(-) |
(=) |
|
(+) |
(++) |
(+-) |
(+=) |
|
(+) |
Объект (++) |
Субъект (+-) |
Синтез (+=) |
|
(-) |
(-+) |
(--) |
(-=) |
|
(-) |
Субъект (-+) |
Субъект (--) |
Синтез (-=) |
|
(=) |
(=+) |
(=-) |
(==) |
|
(=) |
Синтез (=+) |
Синтез (=-) |
Синтез (==) |
Приведем еще две таблицы - первая показывает качественное развитие троицы, вторая - количественное. Как известно, точка-единица Пифагора, образуя из себя девятку, послужила основанием для развития математики[27]. Это также начало западной истории. Но и в математике мы наталкиваемся на все то же противоречие Восток - Запад, где Восток привнес в математику 0 (нуль) - качественное (основание начала), а Запад - 1 (единицу) - количественное (основание следствия). Противоречие между нулем и единицей - послужило основой всей математической теории и современной кибернетики. Любопытно, что это противоречие в современной математике, напомню, противоречие между живой и мертвой природой, также не разрешено, несмотря на остроумную теорию относительности Эйнштейна.
|
|
(+) |
(-) |
(=) |
|
|
(+) |
(-) |
(=) |
|
(+) |
1(++) |
2 |
3 |
|
(+) |
1 (++) |
2 (+-) |
3 (+=) |
|
(-) |
2 |
2 (--) |
3 |
|
(-) |
4 (-+) |
5 (--) |
6 (-=) |
|
(=) |
3 |
3 |
3 (==) |
|
(=) |
7 (=+) |
8 (=-) |
9 (==) |
Значение произведенных замен (понятий – символами) и раскрытие внутренней логики таблицы показывает итоговая схема, в которой мы обозначаем достигнутое единство (целостность и раздельность) всех трех категорий, существующих в логической гармонии, где двоичность знаков есть существование в процессе (логике, движении).
|
|
(+) |
(-) |
(=) |
|
(+) |
Объект как объект (++) |
Объект как субъект (+-) |
Объект как синтез (+=) |
|
(-) |
Субъект как объект (-+) |
Субъект как субъект (--) |
Субъект как синтез (-=) |
|
(=) |
Синтез как объект (=+) |
Синтез как субъект (=-) |
Синтез как синтез (==) |
Теперь остается перевести логические категории на общечеловеческий язык, где триада Восток- Запад - Россия заменена обобщающе-родовой “пространство – время – реальность”:
|
|
Чувственность (+) |
Мышление (-) |
Действие (=) |
|
Пространство (+) |
Конкретное восприятие (++) |
Конкретное мышление (+-) |
Конкретное действие (+=) |
|
Время (-) |
Абстрактное восприятие (-+) |
Абстрактное мышление (--) |
Абстрактное действие (-=) |
|
Реальность (=) |
Абсолютное восприятие (=+) |
Абсолютное мышление (=-) |
Абсолютное действие (==) |
Разрешение логического противоречия (противоречия следствия) дает философский метод в его чистом виде, т. е. вне объекта и вне синтеза (автора, действующего). Любопытно, что принципиальная триада (++) - (--) - (==) подводит к философскому решению, подчеркивая, что восприятие должно быть конкретным, мышление - абстрактным, а действие - абсолютным (или синтетическим).
Философское решение: противоречие основания (решение с помощью русской идеи задачи о квадратуре круга)
Иллюстрацией для решения противоречия между нулем и единицей, Востоком и Западом служит знаменитая головоломка древности: задача о квадратуре круга, основное требование которой было доныне невыполнимым: “Построение квадрата равновеликого данному кругу”. Эта великая задача зримо иллюстрирует противоречие Восток - Запад как противоречие между живой и мертвой природой: живое невыразимо мертвыми средствами, качество посредством количества, содержание посредством формы. Лишь синтез качества и количества посредством меры человека позволяет решить эту задачу, которая не была решена во времена древности посредством геометрии (с использованием циркуля и линейки), а в наше время признана неразрешимой посредством математики - исчисления числа Пи (отрицательное доказательство математика Линдемана). В философском смысле это все то же соответствие объекта и субъекта, то есть задачи соответствия ИЗМЕРЕНИЯ и ИСЧИСЛЕНИЯ. Данная задача легко решается философски-аксиоматическим способом: внесением МЕРЫ в первые два способа и главное принятием ЛИЧНОЙ меры в синтезе объекта и субъекта. Вот это решение:
|
Есть три способа решения задачи о квадратуре круга: - естественный (материальный) - зависящий от объекта измерения; - искусственный (идеальный) - зависящий от субъекта (метода) исчисления; - индифферентный (реальный) - зависящий от результата изменения. |
Иными словами, решение задачи в синтезе естественного и искусственного способов в личности человека, а также в разделении задач измерения объекта (чувственности) и исчисления субъекта (мышления)[28]. Именно здесь можно констатировать, что есть принципиальное противоречие между чувственностью, которая завершается мыслью (отражением объекта) и мышлением, которое начинается не с мысли, а с догмата (идеи субъекта). То есть это – противоречие между качественным процессом и количественным. Это все тоже разделение природных условий (сельских) и искусственных (городских), где перед людьми стоят принципиально разные внутриродовые задачи.
Разрешение философского противоречия (противоречия основания) создает право личности на творчество в сфере науки и философии, где логика (метод) служит средством для достижения результата: создания новой реальности и достижения гармонии.
Русская идея как метод мышления
a) Защита от двоичности (противоречия)
Как религиозный догмат веры Троица неслиянная и нераздельная являлась средством идеологической обороны от Востока как духа слияния (центростремительной идеологии власти) и Запада как духа разделения (центробежной идеологии закона). То есть по сути дела защитой от двоичности мира. Только с осознанием Троицы единой возникает особый русский метод мышления и понимания, а русская философская мысль из подсознания переходит в сознание - становясь средством творческого изменения мира, гармонизации социальной действительности, преображения родовой жизни и деятельности человечества.
b) Синтез как третья и самостоятельная категория
“Современный мир знает на уровне логики и практики (сознательного применения) два типа мышления: утверждение (объекта) и отрицание (субъектом).
Синтез в этих двух типах мышления играет подчиненную роль, являясь либо конкретным (объективным) синтезом (согласуя утверждение с утверждением), либо абстрактным (субъективным) синтезом (согласуя отрицание с отрицанием).
Сегодня синтез (согласование утверждения и отрицания) становится самостоятельной категорией, утверждая в мышлении (на уровне логики и практики) принцип сознательной троичности”.[29]
В этом смысле можно уточнить, что ни Аристотель, ни Гегель исторически не поднимались до понимания синтеза как самостоятельной философской категории, ибо первый рассматривал синтез как объективную способность, второй как субъективную (то есть Аристотель дал логику объекта, а Гегель - логику субъекта). В этом смысле можно подытожить, что только синтез как философский и логический метод позволяет понять смысл открытия сделанного русским математиком Николаем Лобачевским в геометрии и русским логиком Николаем Васильевым в логике[30]. Этот смысл - преодоление двоичности (разделенности, расщепленности мира по линии Восток - Запад). Лобачевский внес в двоичность геометрии Евклида: линии пересекающиеся и параллельные третье начало - линии непересекающиеся, а Васильев - в двоичность логики Аристотеля и Гегеля: суждения утвердительные и отрицательные третье начало - суждения индифферентные.
Вот два философских принципиальных положения выведенных русским логиком Н. Васильевым:
c) Основное логическое отношение: единство (установление) противоречия[31]
Первое: “Общий вывод, к которому я пришел, заключается в том, что основным логическим отношением будет отношение между целым и частями целого. К этому понятию сводится всецело и отношение между основанием и следствием. Основание есть целое, а следствие - его части”.[32]
d) Индифферентное суждение: синтез (связь) противоречия[33]
Разрыв между основанием и следствием преодолевается установлением третьего начала. Второе положение: “Тогда мы имели бы три основные формы суждения по качеству:
1) Простое утверждение: S есть P.
2) Простое отрицание: S есть non P.
3) Соединение утверждения с отрицанием (индифферентное суждение): S есть P и non P зараз.
Со всеми этими суждениями мы могли бы оперировать логически.
Так, в добавление к утвердительным и отрицательным модусам... мы имели бы индифферентный”.[34]
e) третья априорная способность - реальность
Зависимость человека и человечества от природы преодолевается обособлением от нее в самостоятельное существование и затем возвращением. Но последнее предполагает особое отношение к жизни и деятельности: творческое. Именно это обстоятельство имеет в виду еще одно принципиальное положение Н. Васильева: “A priori могли бы мыслить мир совершенно иным, чтобы все предикаты были совместимы между собой”[35]
Васильевское “a priori” в этом контексте перекликается с кантовскими размышлениями о двух врожденных априорных способностях человеческого разума - “пространстве” и “времени”, а их синтез означает рождение третьей родовой способности “реальности”.
Русская идея как принцип (единое)
Это триада: ЦЕЛОЕ - МНОЖЕСТВЕННОЕ (РАЗДЕЛЕННОЕ) - ЕДИНОЕ, где целое - это ЖИВОЕ единство, в котором части не существуют сами по себе, вне целого, которому они и обязаны своим материальным существованием. Это Восток как обособление и развитие родового пространства человечества внутри природы. Множественное или разделенное - это МЕРТВОЕ единство, в котором понятие ЖИЗНИ не существует, а части взяты в абстракции, вне целого и потому способны образовывать только логические связи в процессе, во времени. Это Запад как дифференциация рода во времени в искусственном существовании вне природы. Единое - это БЕССМЕРТНОЕ единство, соединение жизни и смерти рода, пространства и времени в реальности. Это Россия как синтез Востока и Запада.
Таким образом, русская идея как философский принцип единства является защитой от двоичности (противоречия) посредством привнесения третьего начала: реализм как синтез материализма и идеализма (критика, «антропологический принцип»), а как логический принцип – преодоление логичности (искусственности) посредством творчества: синтез объекта и субъекта (гармонизацию классификации и систематизации - авторское мышление, «принцип всеединства» или «принцип гармонии»).
Россия как третья родовая форма
В социальном смысле родовая история человечества не знала человека и человечества. Восток берет человека как внешнее, как часть природы. Обособление пространства и формирование этноса, где человек есть все еще биологически-социальная единица - особь (женская или мужская). Принцип территориального единства - ВЛАСТЬ. Положительное социальное пространство (личность над общиной, качественно-количественная иерархия).
Запад, освобождаясь от природно-этнического начала, приводит к другой крайности, где человек утрачивает свои природные особенности и унифицирует этнос в нацию, а особь - в индивида, занятого функциональной деятельностью (мышлением). Именно в отрицании своего природного начала человек стирает различия между этническими особями, и даже между мужчиной и женщиной. Принцип идеологического единства - ЗАКОН (общество). Отрицательное социальное пространство (община над личностью, количественно-качественная иерархия).
И только Россия получает историческую возможность синтеза двух родовых форм: территориального и производственного начал в социальном, где человек, синтезируя крайности первых двух родовых форм, местные особенности и интернациональные унификации, этническое и национальное, становится полноправным человеком в родовом человечестве. Принцип социального единства - ЛИЧНОСТЬ. Действительное социальное пространство (Равенство личности и общины, иерархия меры или гармонии).
Итак, социальном смысле: Восток есть родовая материя - территория, этнос, особь; Запад есть родовое движение - производство, нация, индивид; Россия есть родовое действие - синтез территории и производства в регионе, этноса и нации в социуме, особи и индивида в человеке.
Восток, Запад и Россия - это три последовательные стадии родового существования человечества внутри библейской цивилизации (этническое пространство власти, национальное время самопознания общества и социальная реальность действия народа) .
Coda: проявление русской идеи в поэзии[36]
Исходя из русской идеи как философского и логического метода можно сделать вывод о том, что всего в поэзии имеются три принципа связи поэтического материала в произведении:
Образ (качество) – звук протяженный, отражающий природную и зримую реальность;
Рифма (количество) – звук унифицированный, лишенный протяженности и конкретности для удобства манипуляции и решения профессиональных задач;
Интонация (мера) – звук акцентированный, на стыке протяженности и унифицированности, выражающий личность поэта.
Заключение:
«...в наследство от Востока (через Московскую Русь) мы получили огромную территорию и власть, способную её защитить, от Запада (через Петербургскую Россию и СССР) нам досталась, хоть и полуразрушенная им же Западом, огромная единая социальная инфраструктура - государство и постсоветское общество, способное управлять им и работать в единстве и многообразии идей - социальном.
Два этих принципа организации родовой общности людей - центростремительный (власть) и центробежный (закон) сегодня жестко и непримиримо сошлись в России, создавая острейший социальный кризис: власть не может управлять идеологически-экономической инфраструктурой государства, а общество бессильно сохранить территориальную целостность страны».[37]
Настало время выхода на арену действия русского народа, который через принцип личности и принцип гармонии властей (триединства власти, общества и народа) объединит этническую силу жизни территории с национально-деятельным производством, достигая региональной жизнедеятельности социума! Остается сделать заключительный вывод: русская идея является не этнической и не национальной, но региональной!
[1] Данная работа и все изложение материала являются философским, то есть троичным или синтетическим ОБОБЩЕНИЕМ, из которого следует дедуктивное логичное изложение (по мере возможностей автора), автор не касается религии и религиозных догматов как сферы, находящейся вне строгой логики. Философия и логика - это язык, на котором родовое человечество, изгнанное из Рая, говорит внутри самого себя и с самим собой. Мы не знаем нашего первоначала, теряющегося в глубине истории и не знаем нашего конца, теряющегося в глубине будущего. История здесь есть история пробуждения родового сознания, его развития и его будущего, но отнюдь, не претензия на то, чтобы человечество взяло на себя роль или функции Творца мироздания. Философское изложение - это родовое изложение: история сознательно и логично увиденная людьми, изложенная для самих себя и для исправления своих собственных ошибок. Цивилизация в этом смысле есть строительство родового Дома человечества, вынужденного существовать вне Рая и вне Творца.
[2] К. Черепанов. Синтезис о русской идее, СПб, Авторское издание, 1988, с. 17.
[3] По смыслу здесь правильнее было бы выражение «мертвое как живое», что, во-первых, подытожило бы, что мы имеем дело с искусственным созданием, то есть роботом, а во-вторых, лишний раз указало бы на количественную природу (движение, идеализм, субъективизм) процесса, то есть ту истину, что качественный ряд состоит из количеств, но количественный из качеств. Но правильнее все же употребленное выражение «мертвое как мертвое», ибо противоречие между живым и мертвым доводится до крайности (отрицание отрицания) и обнаруживает свой логический тупик. Дальше уже некуда.
[4] Зарождение западной истории во времена Древней Греции, сохранило открытие этого противоречия между живой и мертвой природой. Именно пифагорейцы, провозгласившие гармонию мира под девизом “Все есть число” обнаружили принципиальную несовместимость во многих своих логических задачах: “Открытие несоизмеримости опрокидывало всю философскую систему пифагорейцев, которые были убеждены, что “элементы чисел являются элементами всех вещей и весь мир в целом является гармонией и числом”. Но никаких чисел, кроме целых и их отношений, пифагорейцы не знали. И вот получалось, что для таких элементарных геометрических объектов, как диагональ и сторона квадрата, нет общей меры, т.е. нет измеряющего их числа. Какое уж там “все есть число!” (А.В. Волошинов. Пифагор. М. “Просвещение”, 1993, с. 140-145)”. Из данного исторического факта следует, что двоичность или противоречие есть основа всей западной истории и науки вплоть до сегодняшнего дня, ибо сам Запад есть следствие Востока как двойка есть следствие единицы. Позднее мы еще коснемся этого логического (или числового) противоречия, который присущ именно количественному (или абстрактному) пониманию мира.
[5] Кантовская “вещь в себе” представляется своеобразным компромиссом между Востоком и Западом, ибо, с одной стороны, она обладает атрибутом “живого” - непознаваемостью, а с другой она есть “мертвое”, познаваемое - “объект”. В эту ловушку “противоречия основания” попали основатели диалектического материализма Маркс и Ленин, разрешив его как “противоречие следствия”: утвердив познаваемость материального, они не заметили, что познается “живое как мертвое”.
[6] Поскольку сознание Запада отделено от Востока как первой родовой формы и самодостаточно, то все интеллектуальные открытия и свершения, происходящие внутри Запада, приводят к процессу глобализации сознания, то есть к дальнейшему расщеплению между селом и городом. Парадокс мышления заключается в том, что интеллектуальное разрешение противоречия на самом деле увеличивает отрыв сознания от природы, создавая все более и более глобальную форму этого раскола. Причина проста: мышление находящееся вне чувственности обречено пребывать внутри бесконечного тупика. Именно поэтому: исчисление несовместимо с измерением, количество с качеством, линия с точкой, квадрат с кругом, единица с нолем, множественное с целым, субъект с объектом, систематизация с классификацией, этика с эстетикой, отрицание с утверждением, следствие с причиной, идеализм с материализмом, миропонимание с мировоззрением, сознание с подсознанием.
[7] Как и почти все употребляемые автором философские термины - понятия “этнос” и “нация”, несмотря на всю противоречивость современных подходов и трактовок, имеют ясный и четко взаимоопределенный смысл и даны в противоположности друг к другу. Этнос - территориальное единство на основе власти, где человек есть биологическая особь, отражающая местные особенности климата и природы. И как противоположное определение нации - временное или идеологическое единство, в отрицании природного, на основе закона, где человек есть искусственный индивид, занятый профессиональной деятельностью. Это достаточно философское определение: единство на основе природных факторов или на основе их отрицания, внеприродных. Иными словами, понятия инвариантные, где опускаются религиозные и прочие различия, а также, например, в термине “нация”, варианты национальных трактовок, вплоть до утраты в современном глобальном мире понятия “нация”, которое на самом деле приводит к единству наций (сверхнации). То есть это - тип единства: природный или искусственный, на основе власти или на основе закона. Или, еще раз: этнос – естественное единство, нация – искусственное. И добавлю к случаю: социум как третий тип единства на основе русской идеи – единство естественного и искусственного.
[8] Западная традиция субъективного мышления не признает Восток в качестве равноправного партнера и прежде всего потому, что подсознательное (религиозное) начало не может быть изложено на языке строго логических форм. Отсюда 1) Самодостаточность Запада, объявление себя вершиной развития; 2) Отрицание за Востоком самостоятельности и равноправного партнерства, сведение глобального конфликта сельской и городской цивилизаций к борьбе с терроризмом.
[9] “…Андрей Рублев воплотил столь же непостижимое, сколь кристально-твердое и непоколебимо верное видение мира. Но чтобы увидеть этот мир, чтобы вобрать в свою душу и в свою кисть это прохладное, живительное веяние духа, нужно было иметь художнику пред собою небесный первообраз, а вокруг себя – земное отображение, - быть в среде духовной, в среде умиренной. Андрей Рублев питался как художник, тем, что дано ему было. И потому, не Преподобный Андрей Рублев, духовный внук Преподобного Сергия, а сам родоначальник земли Русской – Сергий Радонежский должен быть почитаем за истинного творца величайшего из произведений не только русской, но и, конечно, всемирной кисти. В иконе Троицы Андрей Рублев был не самостоятельным творцом, а лишь гениальным осуществителем творческого замысла и основной композиции, данных Преподобным Сергием”. (Священник Павел Флоренский. Троице-Сергиева Лавра и Россия. – Сочинения в 4 тт., М. Москва, 1996, т. 2., с. 363-364).
[10] “…Лавра есть художественный портрет России в ее целом, по сравнению с которым всякое другое место – не более как фотографическая карточка. В этом смысле можно сказать, что Лавра и есть осуществление или явление русской идеи…
В церковном сознании, не в том скудном сознании, которое запечатлено в богословских учебниках, а в соборном, через непрерывное соборование и непрерывное собирание живущем духовном самосознании народа, Дом Живоначальныя Троицы всегда сознавался и сознается сердцем России, а строитель этого Дома, Преподобный Сергий Радонежский, - “особым нашего Российского царствия хранителем и помощником”,… - Ангелом-Хранителем России” (Священник Павел Флоренский. Троице-Сергиева Лавра и Россия. – Сочинения в 4 тт., М. Москва, 1996, т. 2., с. 354).
[11] “Нас умиляет, поражает и почти ожигает в произведении Рублева вовсе не сюжет, не число “три”, не чаща за столом и не крила, а внезапно сдернутая перед нами завеса ноуменального мира… Среди метущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, “свышний мир” горнего мира. Вражде и ненависти, царящем в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних” (Священник Павел Флоренский. Троице-Сергиева Лавра и Россия. – Сочинения в 4 тт., М. Москва, 1996, т. 2., с. 363).
[12] Гегель: “...христиане искали и нашли в этой троичности свое триединство. Это поверхностно считалось некоторыми их недостатком; иногда говорят, что триединство, мысль о котором мы встречаем у древних, превосходит силу человеческого разумения, представляет собой тайну, - значит, слишком возвышенно, иногда же говорили, что оно слишком безвкусно; на том или другом основании его не хотели сделать более понятным для разума. Однако, если в этом триединстве есть смысл, мы должны его понимать. Дело обстояло бы очень плохо, если бы не было никакого смысла в том, что на продолжении двух тысячелетий было священным представлением христиан; было бы очень плохо, если бы это триединство было бы слишком священным, чтобы быть низведенным на ступень разума, или уже настолько устарелым, что было бы неприлично желать отыскивать в нем смысл. Речь, разумеется, может идти лишь о понятии этой троичности, а не о представлениях об Отце, Сыне, ибо такие отношения, заимствованные из области природы, нас не касаются” (Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Кн.1, СПб, “Наука”, 1993, с.241.)
[13] “Итак, никто не сказал, почему Божественных Ипостасей Три, а не иное число. Не-случайность этого числа, внутренняя разумность его чувствуется в душе, но нет слов, чтобы выразить свое чувство. Во всяком случае, бесчисленные попытки дедуцировать Т р и - ипостасность Божества мы не можем признать удачными. Утешением и назиданием философам да послужит же то, что числа измерений пространства, подразделений, времени, лиц, грамматики, членов первичной семьи, слоев жизнедеятельности человеческой, координат психики и т. д., и т. д. они не дедуцировали и даже не объяснили его смысла. Мало того. Чувствуется, что есть какая-то глубокая связь между всеми этими троичностями, но какая - это вечно бежит от понимания, именно в тот момент, когда хочешь почти найденную связь пригвоздить словом.
Подавляющее большинство философов и тех из свв. отцов, которые вроде бл. А в г у с т и н а , были причастны у философскому мышлению, занимались этим вопросом. Но что дали они все? - Аналогии, - за которыми опять таки лишь ч у в с т в у т с я более глубокое средство, - лишь подобие, - одним словом, вместо объяснения, многократно увеличили объясняемое, ибо показали, что та же трудность содержится в еще бесчисленном множестве предметов мысли” (Флоренский П.А.. Заметки о троичности. - В кн. “Столп и утверждение истины”, М.: “Правда”, 1990, т. 1, с. 593-599.)
[14] Думаю, что излишне доказывать такую простую мысль: что логическая работа предполагает использование подсознательного, а подсознательная – рационального. Главное то, чему оказывается доверие при штурме проблемы: подсознанию или сознанию, вере или логике, утверждению или отрицанию. Дело в том, что внутреннее часто не находит опоры во внешнем, а внешнее – во внутреннем. Русская идея была найдена именно тогда, когда для нее созрели все условия.
[15] “…самим догматом Троицы нераздельной и неслиянной, понятым как заповедь, ибо объединение земли, освобождение ее от татарского ига и оборона от Запада были в том же смысле христианскими, в каком и заключавшиеся во имя Троицы нераздельной мирные и союзные трактаты: в учении о Троице неслиянной заключалось обвинение магометанского ига, а в учении Троицы нераздельной – обличение розни, которая была следствием отделения Запада от Востока”. (Н. Ф. Федоров. Сочинения. М.: “Мысль”, 1982, с. 182-183).
[16] См. А. Ф. Лосев. Вл. Соловьев, М., “Мысль”, 1983, с.112.
[17] Здесь можно вспомнить и основателя русского интуитивизма, тоже недооцененного русского мыслителя Николая Лосского, с его ключевым принципом «Все имманентно всему». Приведу весьма характерное для основной проблемы русской философии личное свидетельство Лосского: «Десятки раз приступал я к попыткам построения своего миросозерцания с намерением воздвигнуть все здание из абсолютно достоверных, гносеологически оправданных материалов, именно только из того, что несомненно наличествует в моем сознании, имманентно сознанию. Однако, в силу оставшейся от материализма наклонности рассматривать мир как органическое множество резко обособленных (выделено автором - К.Ч.), друг от друга элементов, весь имманентный состав сознания представлялся мне не более, как совокупностью моих ощущений и чувств; таким образом, я неизменно приходил к солипсизму и скептицизму, который мучил меня своею скудностью и самопротиворечивостью. Не раз возвращался я к мысли, что даже существование внешнего мира не может быть строго логически доказано.
В связи с этим произошел со мною следующий курьёз. Осенью 1898 г. профессор Лесгафт пригласил меня на свои Курсы читать лекции по истории философии. Я ездил на Курсы с Фонтанки на Торговую улицу на велосипеде. Однажды, едучи на велосипеде, я глубоко погрузился в размышления о скандальном положении философии, неспособной доказать существование внешнего мира, и наскочил на грузную телегу ломового извозчика. Велосипед серьезно пострадал, я отделался легкими ушибами, извозчик, грубый, как большинство ломовиков, насладился случаем разразиться смачными ругательствами, а существование внешнего мира осталось недоказанным.
Кажется, той же осенью 1898 г., мы с С. А. Алексеевым ехали на извозчике по Гороховой улице. Был туманный день, когда все предметы сливаются друг с другом в петербургской осенней мгле. Я был погружен в свои обычные размышления: «я знаю только то, что имманентно моему сознанию, но моему сознанию имманентны только мои душевные состояния, следовательно, я знаю только свою душевную жизнь». Я посмотрел перед собою на мглистую улицу и вдруг у меня блеснула мысль: «все имманентно всему». Я сразу почувствовал, что загадка решена, что разработка этой идеи даст ответ на все вопросы, волнующие меня, повернулся к своему другу и произнес эти три слова вслух. Помню я, с каким выражением недоумения посмотрел он на меня. С тех пор идея всепроникающего мирового единства стала руководящей моей мыслью. Разработка ее привела меня в гносеологии к интуитивизму, в метафизике - к органическому мировоззрению».
От интуитивизма Лосского рукой подать к «принципу личности», ибо только живой человек может воспринимать ЖИВОЙ мир и пропускать его через свою собственную систему мировоззрения и миропонимания. Весьма характерно в воспоминаниях Лосского и следующее замечание, которое привожу в отрывке с прерванного места: «Придя к мысли, что все предметы внешнего мира могут вступать в подлиннике в кругозор моего сознания, я прежде всего сосредоточился на задаче отграничить в составе своего сознания «мои» психологические состояния, то есть проявления моего «я», от всего того, что «дано» мне извне, из моего тела и вообще из внешнего мира». (Н. О. Лосский. Воспоминания. Жизнь и философский путь. - «Вопросы философии», 1991, №10-12, №11, с. 117-118). Данный отрывок из воспоминаний Лосского предельно информативен. Во-первых, он показывает, как русский философ пытается освободиться от «логического материализма», во-вторых, как Лосский логически же приходит к разрешению «противоречия следствия» через формулу «Все имманентно всему», к праву живого объективно воспринимать окружающий ЖИВОЙ мир, в-третьих, как отделяет чувственное от своего «интеллектуального Я», приходя к установлению противоречия между материализмом и идеализмом в той формуле, которую вывел логик Н. Васильев (см. ниже по тексту данной работы) «основание - целое, следствие - его части». Однако как и у Вл. Соловьева данная попытка философского открытия русского метода мышления завершилась логическим тупиком: Лосский остановился на самой границе интеллектуализма, однако, сформулировав понятие чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции, которое мы сегодня назовем принципом творчества в природной, искусственной и социальной действительности.
К слову говоря, необходимо подчеркнуть факт взаимного интеллектуального влияния Вл. Соловьева и Н. Лосского, тем более, что это обстоятельство подчеркнул и сам Лосский: «В последний раз я видел его в 1990 г. В то время я был уже на пути к своему интуитивизму. Соловьев с интересом и симпатиею слушал мои рассуждения о гносеологической проблеме, а я, увлекаясь в то время логикою и гносеологиею, вовсе и не подозревал, что через двадцать лет окажусь в разработке метафизической системы наиболее близким к Соловьеву из всех русских философов». (Н. О. Лосский. Там же, №10, с. 190).
[18] Независимость Чернышевского от Фейербаха подтверждается тем обстоятельством, что он пользуется старым дедовским способом обороны от Запада - Троицей неслиянной и нераздельной, противопоставляя Западу - Восток. Об этом свидетельствует сравнение городской красавицы и сельской в диссертации, уверенность критических суждений в противопоставлении абстрактным меркам конкретных и тем, что Чернышевский ведет свою родословную как русского критика от Белинского. Последний, как известно, переболел гегелевской философией в своем знаменитом критическом периоде «примирения с действительностью», привив русской мысли иммунитет от логицизма.
[19] Н. Г. Чернышевский. Эстетические отношения искусства к действительности (Диссертация) - Н. Г. Чернышевский. Избр. философские сочинения в 3 тт., т. 1, М.: ГИХЛ, 1950, с. 59.
[20] Характерно, что уже в первой своей работе русский критик полемизирует с немецким философом, апологетом Логики и Логичности, Гегелем: “Я не буду говорить о том, что основные понятия, из которых выводится у Гегеля определение прекрасного, теперь уже признаны не выдерживающими критики; не буду говорить и о том, что прекрасное у Гегеля является только “призраком”, проистекающим от непроницательности взгляда, непросветленного философским мышлением, перед которым исчезает кажущаяся полнота проявления идеи в отдельном предмете, так что по системе Гегеля чем выше развито мышление, тем более исчезает перед ним прекрасное, и, наконец, для вполне развитого мышления есть только истинное, а прекрасного нет;”. (Н. Г. Чернышевский, Там же, с. 53)
[21] Н. Г. Чернышевский. Избранные философские сочинения в 3 тт., т. 3, М.: ГИХЛ, 1951, с. 251-252.
[22] Наше утверждение о логическом тупике философии Вл. Соловьева подтверждается и фактом личной биографии мыслителя. Начавший интеллектуальную деятельность как православный философ и с критики западного позитивизма он все же под занавес жизни принял католичество.
[23] В этом плане очень показательна встреча двух поэтов: крестьянского - Есенина и городского – Блока, которые оказали друг на друга сильное взаимное влияние. Но любопытно, что в идеологическом плане, после встречи с Есениным, в поэзии Блока обозначилась тема Христа, которая так явственно и весома в народной поэзии. И трагическая поэма “Двенадцать”, которая столь нехарактерна для мечтательной и символической поэзии Блока, поэма беспощадная, вдруг завершается фигурой, идущего впереди красноармейцев Христа. С одной стороны, это православный мотив личности, действующей во имя людей (народный), а с другой, здесь же мотив западного христианства – деятельной личности (общественный). Уместно здесь вспомнить одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе: “Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его”. Красноармейцы Блока по-западному деятельны, изменяют мир, то есть, обозначен мотив деятельной общины. Тема “количества” или общины была продолжена в поэзии Маяковского “150 миллионов”, где явственна в названии перекличка с “Двенадцать”. Но при этом тема личности – Христа уже не звучит, что подтверждается словами Маяковского из другого произведения “Во весь голос”: “Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне”. Иными словами, Маяковский принес себя в жертву общине, тогда как новое понимание гармонии личности и общины требует развития личности и общины во взаимодействии.
[24] Экспансия проявилась в том, что материализм был объявлен логическим принципом, идеальной формой подхода к явлениям, стал фактом общественного, а не народного сознания. То есть взят был в абстракции - вне живой жизни. Сколько ни говори «халва», а во рту сладко не будет, так и сколько ни говори «материализм» - налицо чистейший идеализм: слова, слова, слова.
[25] Сила диалектического материализма именно в отрицании западного субъективизма, когда субъекту противопоставлен объект, а абстрактное мышление получает опору в виде конкретного. Но недостаток данного способа в том, что, несмотря на добавление объекта, традиция мышления остается западной, то есть добавлено живое как мертвое, но не само живое. Напомню, о чем уже говорил ранее: материализм есть “живое”, а не “объект”. То есть советский материализм лежит в русле западного субъективизма: субъект возникает из объекта, существует самостоятельно, а затем к нему же возвращается. То есть проблема не логическая (синтез объекта и субъекта), а философская (синтез живого и мертвого).
[26] Необходимо философски уточнить понятие творчества. В природе каждое явление неповторимо, и потому нет двух совершенно одинаковых людей. Но в искусственном пространстве цивилизации качество, или живое, философски отрицается обобщением в мертвую материю. Таким образом, творчество есть умение сочетать живое и мертвое, личное и общее, народное и общественное, природное и искусственное. Следовательно, творчество есть способность человека, лежащая на стыке двух миров: природного и искусственного, и в этом плане есть социальное явление – личность социума (единства села и города), то есть по Канту, третья форма обобщения: через особенное (См. И.Кант. Критика способности суждения).
[27] Цифры “единица”, “двойка” и “тройка” развертываются в девятку по схеме “утверждение”, “отрицание” и “согласование”. То есть “единица” есть “утверждение”, которое отрицается “двойкой” и согласуется “тройкой”, где число “три” есть гармония. Три на три дает число “девять” - развернутую гармонию. Но противоречие между Востоком и Западом проявляет себя в том, что девять – это внутренняя гармония (разделенное), 10 – внешнее (целое) и так далее, где каждая новая ступень в исчислении: десятичное, сотое, тысячное и миллионное и т. д. являет сочетание внутреннего и внешнего, то нуля и единицы. Восток принес в математику положительное “ничто”, Запад – единицу, которая, развертываясь из себя, создает количественную логику. Это все то же родовое противоречие между живым (целым) и мертвым (разделенным или множественным).
[28] «1) Естественное решение задачи о квадратуре круга не может быть точным в силу материальности объекта измерения, средств (циркуль и линейка) и самого действующего. 2) Искусственное решение задачи достигает идеальной (НАУЧНОЙ) точности вычисления, но НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИЗМЕРЕНИЕМ, так как отсутствуют материальные условия (объект, средства). 3. Синтетическое решение задачи о квадратуре круга совмещает в себе объект (материальные условия), субъект (идеальные вычисления) и действующего (синтез чувственного и интеллектуального опыта)». - Из неизданной работы, К. Черепанов. Трактат о квадратуре круга. - Выставлена на авторском сайте по адресу http://www.kcherepanov.narod.ru/kvadratura.htm.
[29] В кн. К. Черепанов. Синтезис о русской идее. Авторское издание, СПб, 1998, с. 111
[30] Как это ни поразительно, но значение открытия сделанного Николаем Лобачевским в геометрии и Николая Васильева в логике до сих пор ни официально, ни общественно не осмыслены. Современная научная мысль, основанная на двоичности, на философии релятивизма и идеализма, не способна оценить по достоинству открытия русской мысли. Именно поэтому высказывание советского ученого, глубокого геометра и профессионала В. Ф. Кагана об открытии Н. Лобачевского осталось его личным мнением и прозвучало по сути дела, как глас в пустыне: “Конечно, прикладным знанием оно непосредственно еще не овладело; хотя есть полное основание на это рассчитывать, я не возьму на себя смелости сказать, что оно им в ближайшее будущее овладеет. Но наших глазах оно уже поднимается на те командные высоты человеческой мысли, на вершинах которых сходятся пути и химии, и физики, и биологии, и медицины, и космологии, и техники, и общественных, классовых, государственных отношений. (…)
Говорили не раз, повторяя Сильвестра, что Лобачевский – это Коперник геометрии. Я беру на себя смелость сказать, что это сравнение для Лобачевского недостаточно ярко. Разве идеи Коперника по существу были так неожиданны? Разве за две тысячи лет до Коперника им не учил Аристарх Самосский? И так далеки от них были идеи Гиппарха Родосского? Разве был астроном, не знавший соображения, по которым их отверг Птолемей? Нет, великое творение Коперника было осуществлением замысла эллинских геометров, не угасавшего в течение двух тысячелетий и оплодотворенного открытиями Галилея.
А идеи неевклидовой геометрии в течение этих тысячелетий и не возникали. Рассуждения Саккери и Ламберта – это лишь слабые зачатки, зародыши, которые глохли, удушенные традиционной верой в Евклида, и не оказали ни малейшего влияния ни на Бойаи, ни на Лобачевского. Неевклидова геометрия в сознании Лобачевского зачата самооплодотворением, выношена силами его собственного гения, отречением от эллинской геометрии, повита и появилась на свет, как Афина-Паллада из головы Юпитера.
На центральной площади, небольшого польского города Торунь стоит памятник Копернику. На нем выгравирована надпись: “Solis stator, terrae motor” – “Остановивший солнце, двинувший землю”.
Я беру на себя смелость утверждать, что легче было остановить солнце, что легче было сдвинуть Землю, чем уменьшить сумму углов в треугольнике, свести параллели к схождению и раздвинуть перпендикуляры к прямой на расхождение.
История науки не знает открытия, которое по исключительной неожиданности обнаруженных фактов сколько-нибудь бы приближалось к тому, столетие которого мы ныне празднуем” (Речь на торжественном заседании, посвященного столетию открытия Н. И. Лобачевским неевклидовой геометрии в г. Казани 25 февраля 1926 года. – В кн. В. Ф. Каган. Лобачевский и его геометрия. М., 1955, с. 11-20).
[31] То есть синтетическое мышление начинается с установления противоречия и принятия его в качестве единицы измерения - объекта, где, однако, допускается рассмотрение противоречия 1) качественно (как целого); 2) количественно (как разделенного); 3) синтетического (как единого). Суть в том, что данное противоречие невыводимо логическим путем и всегда имеет авторскую природу как противоречие между эмоцией и мыслью.
[32] Н. А. Васильев. Воображаемая логика. М.: “Наука”, 1989, с. 162.
[33] Индифферентное суждение в отношении к противоречию является критикой разделенности объекта и субъекта, в отношении к синтезу противоречия - творчеством, актом действия.
[34] Н. А. Васильев. Там же, с. 128-129.
[35] Н.А. Васильев. Там же, с. 159.
[36] Coda – заключительное краткое изложение основной темы.
[37] Константин Черепанов. Манифест “Региональная идея России”, Неизданная работа. 2001 г. Выставлена на авторском сайте по адресу http://www.kcherepanov.narod.ru/Manifest.htm. Приведу более полную цитату из «Манифеста»: «Настало время России позаботиться о своем социальном мироустройстве и совместить огромную территорию и мощное единое централизованное хозяйство на благо жизни людей. Объявление на государственном уровне своей региональной идеи позволит России избавиться от двоевластия (развести центростремительную власть и центробежное общество от взаимного жесткого противостояния), добиться целостности совместной жизни (по территориально-этническому Востоку) в разнообразии и единстве инфраструктуры своего государства (по производственно-национальному Западу) в общем жизнедействии регионов (Россия).
Регион - это принципиально новая форма СОЦИАЛЬНОГО единства жизни людей (основанная на принципе личности), которую выдвигает время, а исторически она возникает в России: с одной стороны это открытость миру, ибо это ЧАСТЬ мира (общественная идея Запада), а с другой - это самостоятельность внутренней жизни - ЦЕЛОЕ (этническая идея Востока). РЕГИОН - это новая форма государственного устройства, имеющая триединую структуру (единство или гармонию ВЛАСТЕЙ), которая повторяется в каждой части государства: власть (территория), общество (производство) и социум (народ, который управляет своей жизнью на основе избранной личности). Регион (как синтез части и целого в единое) - это часть всемирного и разноцветного ковра человечества, но часть, без которой не существует и сам ковер. Россия является самостоятельным регионом мира, и сама состоит из самостоятельных регионов.
Таким образом, Россия создает третий тип родового единства людей и третий тип государства - ТВОРЧЕСКИЙ (по сути дела - сверхгосударство), не природно-этнического (Восток: принцип единичной власти), не национально-экономического (Запад: принцип закона - множественный, разделения властей), а регионально-социального (принцип личности - единства властей). Российское государство, созданное на основе принципа личности, создает гармоничное и согласованное жизнедействие своих частей - регионов, где такими же регионами, со своими функциями в общем единстве страны, являются Москва и Санкт-Петербург.
История родового человечества на переломе тысячелетий вступила в свой третий этап - СОЦИАЛЬНЫЙ и явление региональной идеи России есть явление всемирное: рождается иной тип государственного единства и жизнедействия людей - социально-региональный и принципиально иной человек - социально-творческая личность: человек, живущий на своей земле и создающий вместе со всеми людьми мира новое единство Земли - ПЛАНЕТАРНОЕ».