СПЕРАНСКАЯ
(Вахрушева, Меркулова)
Лариса Германовна

16.04.1960 -12.07.2005

Лариса, или даже Лариска, моя двоюродная сестра, подруга моих детских лет и безудержных игр-фантазий. Фантазеры - это о нас с ней и о нашем детстве. Недавно, 12 июля 2005 года, она умерла, очень скоропостижно, неожиданно, оборвав самую крупную ниточку, связывавшую меня с родным городом, Барнаулом.

Известие о ее смерти - шок. До последнего дня ни наша семья, ни я лично ничего не знали и не догадывались, пока не пришло известие о ее смерти. О смерти молодой, любимой дочери, племянницы, сестры, матери двух детей, сотрудницы, но нельзя сказать, жены. Она дважды была в браке, но личная ее жизнь не сложилась.

Ни моя семья, ни я лично, не смогли приехать, слишком уж далеко от Выборга до города, одного из известных центров Сибири: увы, настало время, когда наличие или количество денег определяет все остальное, в том числе и возможность отдать последний долг любимому человеку. Она работала на переднем крае битвы за жизнь, принимала новорожденных в роддомах города, и многие барнаульцы и жители края обязаны ей первой в жизни заботой и лаской при появлении на свет. На ее похороны пришли все сотрудники обоих барнаульских роддомов, многочисленные друзья и безутешные близкие. Смерть как всегда забрала лучшую.

Я считаю своим личным долгом рассказать о моей сестренке, Лариске, о человеке, перед которым я бесконечно виноват: мой отъезд на учебу в Ленинград, а затем переезд родителей в Выборг, развели нас, как это теперь выяснилось, навсегда. И никогда мне уже не осуществить свою мечту: принять сестренку у себя гостях, и никогда уже нам не встретиться на этой земле. Прощай, сестричка! Люблю, помню, храню!

«Сумасшедшее сердце поэта» (Сергей ЕСЕНИН)

ГОРОД ДЕТСТВА

Сестре Ларисе и нашему детству в Барнауле, посвящается

В этот город, знакомый мне с детства,
Я теперь никогда не приду.
В этот город, где солнце – наследство,
Где и дождь затевает игру.

В этом городе много простора,
В этом городе много любви,
В этом городе люди, которых
Я храню в своем сердце, люблю.

Я не верю в туманы и вьюги,
В километры бескрайних дорог,
В этот город дороги повсюду,
Этот город я в сердце сберег.

Я не верю, что гаснут закаты,
Я не верю в предписанный срок,
Нет же в том никого виноватых,
В том, что солнце ушло на Восток.

Все закаты, туманы и вьюги,
В этом городе – солнце одно,
Все надежды, печали и звуки
Опьяняют, пьянят как вино.

Снова дождь зарядил до рассвета,
И листва потихоньку шумит,
С–ума–сшедшее сердце поэта
В этом городе-детстве не спит.

7 августа 1993 г. – март 2007 г.

Василий ЛЕПИХОВ. БАРНАУЛ СТРОИТСЯ

Данная картина почти из нашего с Ларисой детства. Среди таких бревенчатых домов стоял дом нашей бабушки Нюры, а если пройти по Малой Прудской улице, дальше к новостройкам, и пересечь линию трамвайного пути, то возникнут  панельные «слухмянные» дома, где в одном из них, на четвертом этаже поселилась семья Нади и естественно моя сестренка. Я же жил с родителями на проспекте Ленина и к бабушке ездил постоянно: даже помню эпизод из детства, когда, будучи отважным малышом, поехал на двухколесном детском велосипеде (переделанном из трехколесного) к бабушке в гости среди грохочущих самосвалов. Причем на спуске с горы, когда переднее колесо (то, которое с педалями) начинало крутиться с большой скоростью, ноги приходилось просто разводить в стороны, ибо свободный ход в велосипеде у меня появился позже, когда я подрос и мне купили подростковый «велик-лисапед». Но образу нашего детства эта картина известного алтайского художника Василия Лепихова соответствует вполне. Более того, мы даже одно время работали вместе с ним вместе на Алтайском моторном заводе, хотя и особо знакомы не были (Помню, как, когда что-то нужно было нарисовать, то зам. редактора Геннадий Андреев, колоритная кстати личность, послал меня к Лепихову, в своей особой манере: «Пойдешь по коридору, увидишь поворот на лестницу, там мастерская: он там сидит и водку пьет»). Эту картину, и еще одну: «Окно во двор», я купил, когда, уже, будучи ленинградцем, вновь посетил завод и увидел выставку картин Лепихова. Вторая, к сожалению, у меня не сохранилась: в пору нехватки денежных средств я ее продал в картинной галерее библиотеки Аалто. Интересно, что когда та, вторая картина, была выставлена: местные художники сразу обратили внимание на своеобразный почерк художника и интересовались, чья картина и кто мастер. А эта картина «Барнаул строится» и сейчас висит меня у меня дома и напоминает мне о Барнауле и о нашем с сестренкой детстве. Кстати, иллюзия почти полная: там, где сейчас стоят двое влюбленных, далее за дорогой был болотистый пустырь (теперь стоят корпуса Алтайского завода агрегатов), на котором я учился ездить на велосипеде. Падал, ставал и упрямо катил вновь (хотя бы несколько метров!) и… научился. Таково было начало становления характера: сам же научился плавать, играть в шахматы, сочинять стихи и освоил философию. Самобытность – это вообще черта сибирская и ее в полной мере иллюстрирует данная картина: самобытность, наивность и вместе с тем смелый уверенный почерк мастера. Но для меня главное не это: а примета времени, которую также хорошо обозначили русские поэты. Если Сергей Есенин писал: «Я последний поэт деревни», то Николай Рубцов (мы с ним из одного времени и он также, как и я, работал в Ленинграде на Кировском заводе и у нас есть общие знакомые: так, например, зам. редактора Юрий Жаренов, тоже своеобразная личность, хотя и не такая колоритная как Андреев, показывал фотографию: группа работников редакции многотиражной газеты «Кировец» и молодой рабочий-кочегар и поэт Коля Рубцов), подытожил: «Ах, город село таранит, Ах, что-то пойдет на слом. Меня все терзают грани, меж городом и селом»). Именно из этого противоречия между городом и селом, надменным городским Западом и наивным сельским Востоком и выросла русская идея как синтез славянофильства и либерализма: не уступая городу и его механистической глобализации мы, русские, все же хотим сохранить и детскую чистоту чувств, наивность и нашу любовь и веру. Эта тема общая для русских людей: как для художника Лепихова, так для поэта Рубцова, так и для меня, философа, так и для моей сестренки Ларисы, чья жизнь  оказалась столь скоротечна!