Зачем тебе автопортрет, художник?
Зачем тебе печаль неясных черт?
Что видел ты сквозь зеркало тревожно
Когда задумчиво, спокойно краски тёр?..

Вот на холсте легли неровно тени,
Вот здесь - шагнув - ты линию провёл...
Куда ушёл и в мир каких видений,
Что видел ты и кто тебя увёл?..

И вот глаза - знакомые до боли,
И в них всё та же тайна, тишина...
На мир иной ты тень положишь вскоре,
Чтоб не спугнуть тревогу бытия...

И вот твои возникли странно руки,
Чем объяснить их линию, напев?..
Ты в тишине играл бессильно - звуки,
Как краски угасали на холсте...

И вот опять застыл ты отрешённо:
Портрет ли это, ты ли это, он...
И в миг века проходят утомлённо,
Не разбудив забвенья тихий сон...

...Зачем тебе автопортрет, художник?
Что понял ты в печали этих черт?
Века прошли, пройдут опять тревожно
Мир как портрет веками будет стёрт...

Но в тишине не гаснут мерно звуки...
И мир стоит, как краски на холсте.
Ты видел всё - я понял - эти руки
Тебе даны, чтоб мир явить в себе.
июнь 1992 г.
 

"А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви..."
Александр БЛОК

АНТИТЕЗА

...Но цыганка далекая знала,
Что она начинала рассвет.
И спокойное солнце вставало
Под скрипенье и пенье телег.

Только солнце открытое взгляду,
Да широкие степи окрест
Ей казались божественным садом
Этих утренних синих небес.

И она напевать не хотела,
И застыла в забвенье без слов,
А казалось - срывалась из тела
В мир бескрайних неведомых снов.

Только песня над миром летела
Под скрипенье и пенье колёс.
Мир застыл - удивлённое тело -
За душой, устремлённой в полёт.

Это небо, объятое взором,
И телеги, и ржанье коней
Показались ей чутким дозором
В бесконечность ушедших степей.

Май 1992 г.
 
 

SILENTIUM...

"Молчи, скрывайся и таи
И мысли, и мечты свои. -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне..."
(Ф.Тютчев "Silentium!")

"Она ещё не родилась,
Она и музыка, и слово
И потому всего живого
Ненарушаемая связь."
(О. Мандельштам "Silentium")

Нет, другому тебя не понять,
Нет, другие не смогут коснуться,
Этой чуткой души, что опять
Так боится касанья рассудка.

Как же ей, одинокой душе,
Связь нарушить - созвучье живого?
Диссонансом звучит и во мне
В тишине - однозвучное слово...

Но встречается вдруг тишина
- тишина многозвучного храма
...Как душа тишиною полна -
Тишиной однозвучною храма!

20 декабря 1992 г.
 
 

НИКОЛАЮ ГУМИЛЁВУ

"Отвечай мне картонажный мастер,
что ты думал..."
Николай ГУМИЛЁВ

Отвечай мне картонажный мастер,
Ты зачем игрушки сотворил,
Что ты сделал с плотью сей бумажной,
Ты зачем ей душу подарил?

Мой соперник - острый Арлекино,
Он смеётся надо мной - Пьеро,
Вместе с ним смеётся Коломбина...
Как же жизнь устроена хитро?

Наша жизнь - грошовая площадка,
Наша жизнь пред миром - на виду,
Сделай мне ты добрую лошадку,
А иначе как я доживу?

Коломбина добрая - жестока,
Арлекино - жалостный паяц,
Я - Пьеро беспечный - одиноко
Выхожу на сцену в нужный час.

Как же с ними, бедными, расстаться,
Ты нас свел, нас всех, в единый круг,
Даже если дашь ты мне лошадку -
Не спасет меня мой верный друг.

Почему душа так одинока?
Коломбине как меня понять?
Арлекино - глупый и жестокий -
Ей вдохнул безжалостную страсть.

...Я паду в сей пьесе одинокий...
Мастер мой, не клюква!.. Это кровь!
И пойму душой я в миг жестокий
И боль твою, и горечь, и любовь!

7 декабря 1992 г.
 
 

"Я не слыхал рассказов Оссиана"
Осип МАНДЕЛЬШТАМ

КАФРЫ

Мне с Ганга гортанные странны,
Как странен невнятен туман,
Как странны испанские гранды
Ведущие дам в караван.

Но в небе бессонные звёзды,
Бездонные ночи во мгле,
И сонные, сонные грёзы,
На грешной безгрешной земле.

И синие линии длинны,
Погаснут в ночах фонари,
Бессильные линии дивны
Лишь светят наивно они.

И бледные тени нетленны,
На желтом и черном песке,
Как медные деньги легенды,
Как сон утонувший во тьме.

Но вдруг просыпаются Кафры,
Как город встающий во сне,
И лавки, как сонные арфы,
Звенеть начинают во мне.

Гортанные длинные странны
Бессонные тленные сны...
Не явь и не сон эти Кафры,
Зачем мне приснились они?

12 июля 1993 г.
 
 

Из цикла “Женщинам России”

ЖЕНЩИНАМ РОССИИ

"Так окрыленно, так напевно
царевна пела о весне"
Александр БЛОК

В её глазах давно усталых
Я видел, видел много раз,
Как жизнь мгновенно пробуждалась,
Затем огонь бессильно гас..

Прости меня, моя царевна,
За грусть твою и тишину...
Твой образ древний, светло-древний,
Как облик сердцем удержу.

Ты помнишь звуки жесткой сечи,
На град нашествие татар?
Как тихо шли мы к ним навстречу,
Как нам в лицо пылал пожар?

Ты помнишь годы ли лихие?
И глад, и мор, и вороньё?
Града и сёла - всё пустые,
Над Русью стон - лицо твоё.

Во мне твой образ - мать-Россия -
Её спокойный строгий лик.
Во мне зарницы огневые
И душу рвущий женский крик.

Прости меня, моя царевна,
За боль твою и тишину.
Твой образ русский, светло-древний,
Я с болью в памяти держу.

Я вижу боль твою и радость,
Я вижу грусть и тишину,
И я прошу тебя: - Не надо
Терять и веру, и весну!

10 октября 1991 г.
 

ИГРА БОГОВ

(лубок)

О ты - игривая богиня,
В твоих руках фигурки две:
Одна - тяжёлая - мужчины,
Другая - женская - в красе.

И ты играешь так любовно:
У них и страсть, и тишина,
И вздохи пламенны, и кровью
Порой кончается игра.

Ты им измены не прощаешь,
Ты веришь в страстную любовь,
И каждую игру кончая,
Всё повторяешь вновь и вновь.

В моих руках - игра другая -
Ни мук, ни ревности там нет:
ОН - путь Адама повторяет,
ОНА - подругой верной вслед.

Ты скажешь: где тут жажда страсти?
Где единенье жарких тел?
Где иступлённые объятья,
Им разве Бог не так велел?

Но ничего я не отвечу:
Фигурки две - пошли, пошли,
Сквозь все препятствия навстречу,
По кругу матушки-Земли.

Смотри, смотри моя богиня!
Смотри на этот первый взгляд.
Они ведь встретились - отныне
Земля им будет райский сад.

И труд в саду оплачен кровью,
И боль - рожденье сыновей,
Но как забыть: Адам с любовью
К ней наклонён на склоне дней!

18 ноября 1991 г.
 
 

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ВЕЧНОСТИ

О.К.

Когда закат спускается навстречу,
Заката яркие я вижу сны.
И мне легко, светло, я помню встречу,
Я помню лёгкие твои шаги!

И был закат! В полнеба небо плыло,
Как бы ковчег, охваченный огнём.
И люди, звери, птицы - всё уплыло,
И только мы осталися вдвоём.

Ты помнишь небо? Небо! Это чудо?!
Ты помнишь: в зелени, в цвету земля.
А где закат - к нам волны шли оттуда,
Рядами стройными, доспехами блестя.

Какой закат! В полнеба небо, небо, небо!
Какой простор! Какая тишь Земли...
Земля плывет спокойно в это небо
И мы с тобой как на краю земли.

И вот Вселенная стоит пред нами -
Закат увял, угаснул вниз закат -
Как океан мерцает звёзд рядами,
Как волн негромкий слышится накат.

Остановись пред шумом этой жизни,
В лицо спокойное её взгляни,
Мы - дети малые - её постигли...
Не помню я как мы с тобой ушли.

И тихо ночь склонилася над нами,
Я звёзды помню, ясный лик луны.
Смеялась ты, земля была веками,
И мимо нас столетия текли...

Когда закат спускается навстречу,
Заката яркие я вижу сны.
И мне легко, светло, я помню встречу,
Я помню лёгкие твои шаги.

Март 1992 г.
 
 

ТУМАН

Я не пробьюсь к тебе сквозь этот сон,
Но ты так рядом, так близка ко мне...
Я не пойму - негромкий этот стон
Он наяву или во мне во сне?

Тебя я вижу ясно и смеюсь,
И ты подходишь тихо, как в тумане,
Мне грустно голову кладёшь на грудь -
И вдруг - в тумане - тихо исчезаешь.

Такой туман - я не пойму: зачем?
Ты где-то рядом, близко, очень близко,
Тебя я чувствую - ты здесь, но нем,
Недвижим воздух сонный, бело-мглистый.

И вот - опять, как бы просвет во сне -
Ты рядом, рядом, светишься от счастья,
Я улыбаюсь, я кричу тебе...
И просыпаюсь - резко, от несчастья...

Туман... Туман... Деревья... Вне тумана...
Ты где-то близко... Где... Не вижу я...
Опять просвет... Здесь светится поляна...
Да, рядом ты, но всюду тишина.

Я не пробьюсь к тебе сквозь этот сон,
Но ты так рядом, так близка ко мне...
Я не пойму - негромкий этот стон
Он наяву или во мне во сне?..

1992 г.
 

ОКТАВА

Тебя в ряду других октав
Мой добрый мастер всё ж приметил,
В какой-то странный тихий час
Он, ноту взяв, стал тих и светел.

Его душе открылась ширь,
И высь небес и глубь земная,
И он играл, как целый мир
Своей игрою озаряя.

И странно, в светлой полутьме
Легко рождались тени, звуки...
Мир возникал и гас во мгле,
Являя мысли о разлуке.

Но ни о чём не знала ты...
Твой образ нежный, тонкий, странный
И мир таинственной души
Возникли в лёгких начертаньях.

И только голос в тишине
Звучал с неведомою силой...
И дрогнул мастер как во сне,
И пробудился мастер милый.

Чей это голос наполнял
Притихший зал с такою силой?..
Чей это образ, кто шептал...
И кто сказал... как эхо в зал...

Одно лишь слово: "Милый... милый..."
Но ни о чём не знала ты...
Струны мерные звучали,
Уходили в глубины,
В затуманенные дали...

Мой добрый мастер в полутьме
Ты смотришь в сумрак у рояля...
Как женский образ в тишине
Растворяется в печали.

Апрель 1993 г.
 

Из цикла “Алкоголь”

АКТЁР

Я - актёр! Я всю жизнь лицедействовал,
Был я тем иль иными много раз.
Часто в сцене убийства, злодействия,
Я не прятал взволнованных глаз.

С ненавистью глядя в императора
Я ведь не был покорным слугой...
Обличая Ирода проклятого -
Отвечал я своею судьбой.

Я не мог им простить убиения
Тех, кого я так страстно любил...
Принуждали меня к отречению
Перед ликом родных мне могил.

Часто падал я в сцене казнённый
Иль убитый коварной рукой -
Пыль подмостков глотал я свящённо,
Восхищаяся ролью такой.

Вот распят на кресте я мучительно,
Жалит солнце - юпитер в ночи.
Эти люди, что в зале, - как зрители,
Многовечно застыли в тени.

Каждый век повторяется заново
Это действие... Взгляд до небес:
"Опустите, пожалуйста, занавес.
Я - актёр. Я погиб. Я исчез."

1991 г.
 

АНГЕЛ СМЕРТИ

Ангел смерти - ангел бледный,
Ангел, вставший надо мной.
Ангел смерти - ангел светлый,
Ты зовёшь меня с собой.

Ты прозрачен, ты бесстрастен,
Ты - бесплотный дух Земли,
Ты - уводишь от несчастий,
Тех, кто к счастию пришли.

Ты влечешь неумолимо,
Властный, лёгкий, молодой,
Ты зовёшь, зовёшь незримо
Твёрдой чёткою рукой.

И в тебе есть хлад познанья,
Твёрдой мерой сочтено,
Не отдано приказанье -
Взвешено, измерено.

Ты влечешь спокойно, строго,
Выше хладных снежных скал,
Выше неба, выше Бога,
Тех, кто счастие познал.

Поступь лёгкая бесстрастна,
Взгляд спокоен и суров,
Выше неба, выше счастья,
Выше звёзд и гордых слов.

Но душа - душа земная
Преклонится пред тобой,
Путь незримый отклоняя
Не расстанется с Землей.

Ты уйдёшь стопой неспешной,
В даль, в безвестье, в звёздный мрак,
Чистый, светлый и безгрешный
И с печатью на устах.

Ты явился ангел смерти,
Ангел бледный надо мной,
Чистый, светлый и безгрешный
Ты позвал меня с собой.

3 августа 1993 г.
 
 

АЛКОГОЛЬ

Взглядом тихим и задумчивым
Обнажённых серых глаз,
Где бокал вина, как ум его,
Тихо светящий не гас,

Он глядит в глаза нескромно
Весь спокоен как порыв.
Отвечай ему негромко
Душу всю как есть открыв.

Взгляд устало, тихо дрогнет
И замрёт, и опадёт,
И бокал тихонько тренькнет
И, скатившись, упадёт.

Был ли - не был миг сознанья?
Этот лёгкий ясный сон,
Удивлённый миг познанья,
Что сказал и понял он?

Не буди свой ум - не надо,
Миг прозренья далеко.
Мир сомнений нам награда
И безмятежное чело.

...Только будет вновь минута
Ты возьмёшь бокал опять.
Тонко тренькнет вновь посуда,
Но осколки... не собрать.

3 сентября 1993 г.
 

ПОСТИЖЕНИЕ КОРАНА

Бывает так, когда вино - обман,
И не даёт забвения оно,
Ты вспоминаешь мусульман и их Коран,
И вспоминаешь: пить вино - грешно.

Как много раз бокал я в руки брал,
И осушал и наливал вино,
И много, много раз я понимал,
Что мне вино как счастие дано.

Но сад увял, листва опала прочь,
Холодный снег напомнил мне вершины,
Хотел как прежде я вином впревмочь
Сей вечер долгий, опустелый, зимний.

И что - вино? Оно неглубоко,
И эту дрожь мою оно унять не в силах,
Мне не даёт забвения оно,
Хоть разогнало кровь мою по жилам.

Холодный ветер гонит мокрый снег,
И лунный свет над голою землёю,
И я один - последний человек -
Чье окно летит над чернотою.

Но взор спокоен, ясен, не суров,
Да, мне вино вернуло трезвость взгляда,
Не всем забвение как счастие дано,
И в мире горнем ясный взгляд отрада.

И ты глядишь спокойно в этот снег,
И ты глядишь спокойно в эти горы,
И что - вино, усталый человек,
Ты вспомнил солнце, южные просторы?

"Ты прав, Хайям, вино нам - не обман,
Оно нам всем как счастие дано".
Я вспоминаю мусульман и их Коран,
И понимаю: "Уважай вино!"

11 января 1994 г.

* * *

Задыхаюсь в прозрачности дали,
Но не в воздухе дело, а в том,
Что мне слов для себя - не хватает:
Звук повис - без опоры - в пустом.

Одинокие горды вершины
И на них лишь сияние льдов...
Как цветущие тихи равнины,
И прохладен как сон вечеров.

А здесь - образы горды простые,
Только небо, да солнце, земля...
И планеты - звезды вековые,
Тонет взор - словно лот корабля.

Бесконечность... Неёмкое слово,
Словно точка в пространстве Земли.
Слышен голос, как стон, молодого
Обитателя грешной звезды.

Звук повис, как в пространстве, бесшумно,
Космос мудро спокоен - старик,
И движения нет, только шумно
В развороте Земля проскрипит.

Взор глядит - отуманены дали,
И столетья как мох из углов.
Но Земля всё равно - молодая,
Сладко сладостен сон вечеров.

Только голос упрямо взрывает
Одинокую Космоса тишь...
Вторит, вторит... Опять повторяет:
Отзовись... Отзовись... Отзовись..."

Задыхаюсь в прозрачности дали,
Но не в воздухе дело, а в том,
Что мне слов для себя не хватает:
Звук повис - без опоры - в пустом.

1990 г.

* * *

"Есть в голосе моем звучание металла,
Я в жизнь вошёл тяжелым и прямым..."
Николай МАЙОРОВ

Нет, мой негромкий голос не прервётся,
Он не канат - каната всё ж сильней.
Голос мой - он совлекает звёзды
Со своих, привычных им, путей.

И в мире сем - подлунном - он незвонок
Он глуховат - идущий из веков.
Его расслышит, может быть, потомок
Как далёкий вызов или зов.

Нет в голосе моем звучания металла,
Я в жизнь вошёл спокойным и не злым,
Но в нём смирённый рык звериный галла
И скифского костра свящённый дым.

Я знаю этот звук - зовущий звук погони,
И резкий - словно бич! - гортанный поворот.
И ночью, в сне спокойном - кровь взорвётся - кони!
Да, это кони - кони мчатся у ворот.

И голос мой для женщин непривычен,
Им чужд он, странен, словно не с Земли.
От голосов знакомых им отличен
И как дурмана нет привычной лжи.

Мне голос дан веками как в награду,
И как отличье тяжкое бойца,
Да, знаю я ту горькую усладу -
Идти, идти до самого конца.

...Негромкий голос - это та же песня,
Негромкий голос - это тот же крест.
Эту песню в детстве начал петь я,
И с тех пор уж не могу не петь.

ноябрь 1991 г.

* * *

Не оставь меня, надежда,
Не оставь меня, звезда.
Ты свети, свети как прежде,
Ты свети, свети всегда.

Будет ночь - погаснут звёзды -
Тучи скроют небосклон,
Будет день - сомкнутся вежды -
Солнце смоет горизонт.

Мир не мир - он заколдован,
Ослеплён и оглушён...
Горе - тем, кто зачарован,
Горе - тем, кто покорён...

Нет ни трезвости, надежды
На пиру угарном нет...
Кто уже смыкает вежды,
Кто-то взводит пистолет...

Только небо ясно, в сини
Тёплый свет - моя звезда...
Днём - простор хрустально-синий,
Ровны лёгки облака.

Не оставь меня, надежда,
Не оставь меня,звезда.
Ты свети, свети как прежде,
Ты свети, свети всегда...

Декабрь 1991 г.
 

ПЕЧАЛЬ ВЕЧЕРНЯЯ

(танго)

Печаль вечерняя заката
Плывет беззвучно надо мной...
Печаль легка, легла когда-то
Той предвечернею порой.

Ты помнишь ясные всполохи,
Ты помнишь четкость синих струй?
Мы шли с тобою - одиноки,
Под тихий шепот - ветра шум.

Так было странно - непечально,
И грусть закатная зари,
Что на воде легла зеркальной
Собою встречу озарив.

Как было тихо - еле слышно,
Едва потрескивал камыш...
И ветер плыл, слегка колыша
Неровный строй - листочки ив...

А мы с тобой - не говорили,
Печаль легка, печаль ясна.
И лишь закат в полнеба, шире...
Плывёт, растёт, поёт заря...

В тот вечер стало всё возможным,
Я понял: мир - моя земля...
В душе закат зажёг тревожно,
Как в небе крылья, облака...

Печаль вечерняя заката
Лилась беззвучно надо мной...
Печаль легка, легла когда-то
Той предвечернею порой.

12 ноября 1992 г.
 

РУССКОЕ...

Алексею КАЛИНИНУ

Есть светлая печаль: мы поминаем павших,
Берёзы часовых спускают по листку.
О сколько на Земле ушедших и пропавших,
Как в лёгкий день осенний слетевших по ветру.

Есть светлая печаль, что никогда не гаснет,
Пусть наша жизнь как сон - тревожна и легка,
Но листопад идёт, и солнце не угаснет,
А память как печаль: безмолвна и светла!

22 февраля 1994 г.

Из цикла “Свете тихий”

"И приходит (Иисус) к ученикам,
и находит их спящими..."

(молитва)

Прости меня за всё моё неверие,
Прости меня за боль мою и злость,
Прости за то, что слишком долго верил я,
Что слишком часто был я здесь как гость.

Прости мои недолгие сомнения,
Моё безверие в твою любовь,
Прости, что жизнь упорно меркой мерил я,
Забыв Тебя, распятый мой Христос.

Прости твои страдания и муки,
Прости твой крест, взнесенный над Тобой,
Прости твои пригвождённые руки...
Прости, прости...
Прости мне сон земной...

8 июля 1992 г.
 
 

СВЕТЕ ТИХИЙ

Есть тихий свет - негромкий, негасимый,
Есть тихий свет, что светит в тьме любой...
И ты пройдёшь сквозь жизнь, как по равнине,
Лишь свете тихий видя пред собой.

Пускай туман, порывы ветра, громы
И ливни, снег, обвалы, оползни...
Сей тихий свет как свет родного дома
В душе своей ты сердцем сохрани.

28 ноября 1992 г.
 
 

АСКЕЗА

Крест простой, суровый, строгий,
Небо, солнце надо мной.
Прохожу своей дорогой
Монастырской, непрямой.

Нет желаний, нет тревоги,
Полудённый терпкий зной.
Где-то вдаль легли дороги
За часовней, за стеной.

Мир далёк как караваны,
Что ушли и не пришли,
Где-то в небе воздух пьяный
И темнеет от зари.

Знаю - будет ясный вечер,
День пройдёт как миг, как сон.
Только вечер будет вечен
Загорится небосклон.

В миг заката, ясной боли
Как душа полным-полна...
Колокольный звон юдоли
Проникает сквозь века.

Вижу крест: распяты руки...
Кровь ли это иль закат?
Стон ли это или звуки
Колокольные дрожат?..

 И когда закат погаснет,
Солнце скроется во тьму,
Я склонюсь перед распятьем,
Поклонюся лишь Ему.

12 января 1993 г.
 
 

МОЛИТВА К БОГОМАТЕРИ

Свете тихий вечерний лампады моей,
Свете тихий нетленный душою сильней.
Свет не гаснет, не спится после долгого дня:
"Сохранит и спасёт богоматерь тебя".

Свете тихий вечерний - тишина на Земле,
Свете тихий нетленный - свет заката в окне,
Свет вечерний лампады - отошедшего дня:
"Сохранит и спасёт богоматерь тебя".

Свете тихий вечерний лампады моей,
Свете тихий нетленный душою сильней,
Свет не гаснет, не спится после долгого дня:
"Сохрани спаси богоматерь меня!"

26 марта 1993 г.
 
 

ЗЕМНАЯ ПЕЧАЛЬ

Уже написан был Апокалипсис...
И мир рождённый должен был погибнуть,
И уж давно Адам ушёл из Рая,
И был распят Иисус на кресте.

Мир словно вещь ненужная исчезнет,
Мир растворится в прах, небытие.
Из ничего, из праха, что воскреснет?
И для чего же имя мне моё?

Мир словно сон под бледною луною.
Мир словно яркий солнечный закат.
Мир как туман, погасший надо мною,
Мир предо мной ни в чём не виноват.

И я прошёл, прошёл сквозь эти годы,
Свою судьбу предвидя в толще лет.
Как надо мной сдвигались неба своды,
И раздвигал их солнечный рассвет.

И вот сегодня: сон ли это явью -
Грусть как веков пришедший долгий груз...
Туман - туман развеется печалью
И в небе вновь проляжет Млечный Путь.

К чему вопросы? Ведь ясна дорога,
Земля легла пред нами как звезда,
И ты идёшь и славишь сердцем Бога
За то, что жизнь была... Всегда была...

Уже написан был Апокалипсис...
И мир рождённый должен был погибнуть.
И уж давно Адам ушёл из Рая,
И был распят Иисус на кресте.

Мир словно вещь ненужная исчезнет,
Мир растворится в прах, небытие,
Из ничего, из праха, что воскреснет?
И для чего же имя мне моё?

Ответ Иоанна Богослова (22,11):
"Неправедный пусть ещё делает неправду;
Нечистый пусть ещё сквернится;
Праведный да творит правду ещё,
И святый да освящается ещё".
 
 

У тебя, художник, есть палитра,
А в палитре этой краски есть.
Если ты не будешь слишком хитрый,
Ты ведь нарисуешь то, что есть.

Нарисуешь лес, поля и речку,
Нарисуешь чистый небосвод,
Нарисуешь чудную овечку
И к овечке этой чудный хвост.

У тебя, художник, много красок,
Будешь ты спокоен словно Бог,
Даже если день с дождём, невзрачен,
Ты ведь не напрасно в нём промок.

Посмотрите: шум дождя в картине,
Капли, что стекают за ворот.
А овечка? Спрятана в овине,
Дождь ведь зарядил на целый год.

Почему дождливый день, туманный,
Нас так странно за душу берёт?
Почему, художник, так нежданно
Ты его для вечности сберёг?

И ответ приходит из картины:
Эти капли дождевые - ты,
Ты - туман, сгустившийся в лощине,
Ты - простые нежные цветы.

И тебе тепло как той овечке,
И тебе легко как облакам,
Ты подобен той спокойной речке
И её поросшим берегам.

Почему в картине странно новой
День прохладный веет теплотой?
Ты, художник, сердцем несуровый,
Ты наполнил всю её собой.

У тебя, художник, есть палитра,
А в палитре этой краски есть.
Если ты не будешь слишком хитрый,
Ты ведь нарисуешь то, что есть.

2 октября 1993 г.

Музыкальное приложение

АППАССИОНАТА

Эти струны были неподвижны,
Недвижимы в лунной тишине,
Словно вздох негромкий, еле слышный,
Прозвучал аккорд - как бы во мне.

Я ушёл, забылся в дали синей,
В этом мире был я растворён...
Но аккорды нарастали с силой,
И был мир подлунный покорён.

Эта боль, тревога и расплата
Как победно покорили сон!..
Словно крик и стон - звучит соната
Нет! Человек ещё не побеждён!

Он рвётся в даль, безумствует и любит,
Из чутких клавиш исторгает стон,
Но звуки грубы, грубы, слишком грубы
Преображая стон в негромкий звон...

Как бился он в своей глухой темнице!
В безмолвии бездоннейших ночей,
Так с криком налетали в скалы птицы
И гибли средь безжалостных камней.

Но волны океана плещут мерно,
И звёзды ровно блещут издали,
Аккорды гордые растут безмерно,
Сквозь всю вселенную они прошли.

А человек устал - ему спокойно -
И звуки верно гаснут издали...
Он встал, ушёл - бродяга и пропойца -
Любимый многогрешный сын Земли.

И после бурь мятежных снова тихо,
Аккордов нет - вновь сонная луна...
Вселенная легла спокойно и лучисто,
Но как рояль стоит в ней Тишина.

10 октября 1993 г.
 
 

В.Петрову

ЛУННАЯ

Тихо звуки пробудились как в печали,
Тихо звуки трепетали в полусне,
В ясной дрёме ровно, мерно нарастали,
Пробуждая грусть мою во мне.

Я забыл мелодию той песни,
Я забыл про юность и весну,
Рояль и я - мы плыли, были вместе,
На волнах вплывали в тишину.

Кто, скажи, запомнит эти звуки,
Этот миг блаженной тишины?
Этот миг тончайшей острой муки,
Что как стон нам навевают сны.

Я забыл мелодию рассвета,
Я забыл, что солнце есть, земля,
Только звуки наплывают, где-то
Между ними в мире лунном я.

В этом мире сонном, осиянном,
Где прозрачный лёгкий свет луны,
Опьянённый звуком фортепьяно,
Человек ушёл, забылся в сны.

Только стон повторен снова, снова,
Как мотив он зазвучал во мне,
Воскресил он звуки все былого,
И как вздох напомнил о весне.

И растёт движение тревоги,
Ясный свет приходит солнцем дня,
Мир встаёт видением дороги
И ритмом рваным - капельки дождя.

Ты помнишь тёплый полудённый ветер,
Ты помнишь даль - звала тебя весна?
Опять раскаты-капельки навстречу...
Звучит рояль... И эхом - тишина.

Декабрь 1993 г.